Гости поднялись, сунули на прощание по очереди свои пухлые, потные ладони-подушки и вышли. Хосы усмехнулся, открыл окно, выдворяя из кабинета сивушный дух, взял с подноса тонкую, саксонского фарфора, чашку с чаем, сделал глоток, посмаковал во рту тонкий аромат жасмина, и подумал, глядя в матовую поверхность стола: «Интересно, над чем работают эти конспираторы, если в названии их института есть слова: „экспериментальное приборостроение?“»
Я проснулся от каркающего голоса проводницы:
– Через сорок минут буду закрывать туалет – санитарная зона Москвы. Через сорок минут…
Голос удалялся по коридору. Мысленно пожелав себе: «С добрым утром!», я открыл глаза и блаженно потянулся, весь в предвкушении удовольствий от возвращения домой, встречи с женой, от предстоящей поездки к Борису…
«Интересно, встретит меня Борька? Перезванивал он вчера вечером Катьке или нет? Вряд ли – я звонил ей уже совсем поздно, мало что не в половине одиннадцатого… Ну и ладно, завтра все равно увидимся. Что он там себе за работу нашел, хотел бы я знать?»
Я еще минут десять повалялся в постели, потом встал, оделся, и пошел курить, еле протолкавшись в дымный тамбур через толпу стоящих с полотенцами на шеях в очереди в туалет пассажиров. За мутноватым окном тамбура уже плыли в багровом свете встающего зимнего солнца громады многоэтажек дальних пригородов столицы. Подъезжаем…
Подхватив сумку, я шагнул на перрон Ленинградского вокзала и нос к носу столкнулся с Борисом Епифановым, археологом, бывшим членом полуподпольной группы «Поиск», разогнанной органами осенью прошлого года. Примерно тогда же я познакомился с Борисом, а спустя некоторое время и подружился. В Епифанове мне прежде всего нравилось одно, но очень важное качество – Борис был НАСТОЯЩИМ.
– Здорово, супермен! – Борька подхватил мою сумку: – Похудел, поздоровел, выглядишь молодцом.
– Здорово! Да и у тебя тоже, я слышал, дела пошли?
Мы двинулись по перрону, лавируя в толпе приехавших и встречающих. Сухой, морозный воздух – в Москве лютовала зима, мешал говорить, обжигая горло, но Борис все равно тарахтел без умолку, рассказывая о себе.
С осени, после ликвидации «Поиска», он перебивался в основном случайными заработками, пока, недели три назад, случайно не встретился со своим институтским приятелем, и тот не предложил Борису место водителя в своей фирме, занимающейся страхованием недвижимости.
– Зарплата более-менее приличная – семь сотен грин в месяц. Работы почти никакой – утром развез агентов по Москве, и до шести свободен, вечером собрал, и все. Машину держу у дома, во дворе. Не новая, правда, падла, переобуть бы ее, фильтрА заменить, да шеф, изделие номер два, жмется… Ух, Серега, но все равно машина – зверь! Джипяра, Чероки, ты на таком и не ездил никогда, небось, а?
