— Да подождите. — Тот нерешительно встал на ноги.
— Еще, что ли, есть похищенные? — осведомился деловым тоном Дима.
— Нет, — покачал головой Наследник.
— Тогда быстро! — крикнули на этот раз все четверо.
Наследник схватил за ручку бензиновую лампу.
— Оставь. Нам чужого не нужно, — пристыдила его Настя.
— Она не чужая. Она моя.
Даже несмотря на панику, юные детективы удивились, каким это образом Наследника похитили вместе с лампой.
— Позже узнаем, — отмахнулся Петька. — А сейчас побежали ко мне.
И они кинулись со всех ног прочь с участка.
Позже Петька, Дима, Маша и Настя часто вспоминали об этой гонке с препятствиями. Они неслись напрямик сквозь заборы, овраги, кусты, заросли деревьев. И что удивительно, даже Димка ни разу не споткнулся. Петька позже им объяснял, что люди в экстремальных ситуациях способны еще и на большее.
Наконец, все на последнем издыхании ввалились в дом.
— Сейчас, — задыхаясь, проговорил Петька, — передохнем, и к Ивану Степановичу. Он злиться, конечно, будет, что мы его разбудим. Ну и пускай. Зато сразу вызовет капитана Шмелькова. Надо Мишку арестовать, пока он не смылся.
— Не надо Шмелькова, — глухо возразил Наследник.
— Это еще почему? — Настя начала трясти его за плечи. — Совсем, что ли, спятил от страха? Хочешь, чтобы преступник смылся?
От быстрого бега и возмущения девочка раскраснелась. Лицо ее словно слилось с огненной шевелюрой.
— Преступник не смылся, — жалобно пробормотал вдруг Кирилл. — Преступник — я.
И он вдруг заплакал в голос, словно совсем маленький мальчик.
Юные детективы растерянно переглянулись.
— Вот что, — сказал наконец Петька. — Или мы сейчас поступаем по-своему, или ты нам объясняешь, в чем дело. Перестань хныкать!
Энергичная Петькина речь подействовала на Наследника. Еще пару раз всхлипнув, он с трудом произнес:
— Я… украл… себя… сам…
— Чего? — Петька не на шутку встревожился за разум Наследника.
— Я сам себя украл, — уже куда более уверенным тоном повторил тот.
— Подробней, пожалуйста, — властно потребовали члены Тайного Братства.
— Мне не хватало карманных денег, — начал Кирилл. — Папа считает: чем я хуже учусь, тем меньше мне надо давать. А я этот год совсем плохо закончил, с двумя двойками. У меня осенью переэкзаменовка. И папа решил меня содержать по минимуму. А мне стыдно. У нас еще школа такая престижная. Чем больше денег, тем больше ребята уважают. Надо мной уже и так в прошлом году смеялись. Живешь, говорят, как нищий.
— И ты, значит, решил поправить себе материальное положение? — вставила Маша.
