Поручик чувствовал себя отвратительно. Его, потомка одного из самых древних родов страны, поставили командовать этими бандитами. Какое унижение!
Ему, получившему хорошее воспитание, приходится наблюдать за "работой" этих скотов. Если можно назвать работой те зверства, которые вытворяют эти бандиты. Неизвестно из какой клоаки вытащили эти отбросы рода человеческого, но людьми их назвать трудно. Скотами, мразями, тварями, но не людьми.
С каким удовольствием он перестрелял бы это тюремное быдло, но "кто-то должен выполнять и эту часть дела", как заявил ему генерал после первой операции. Поручика тогда два дня мутило от увиденного. И, при первой же возможности, он кинулся на доклад к генералу. Тот выслушал сбивчивые объяснения подчинeнного с самым мрачным выражением лица.
- А что вы предлагаете, поручик? - Спросил генерал. - Отпускать русских?
- Никак нет господин генерал. - Не нашeлся что сказать тот. - Но ведь можно поместить их в лагерь для военнопленных.
- У Польши сейчас нет денег на содержание этих лагерей. - Отмeл его предложение генерал.
- Но тогда просто расстрелять. - Окончательно потерялся поручик. - Зачем же так зверствовать?
- А затем, что по-другому эти скоты не умеют! - Генерал начал терять терпение. - А искать других исполнителей поздно! Вот вы, поручик, пойдeте в расстрельную команду?
- Господин генерал, я офицер и шляхтич древнего рода. - Вытянулся в возмущении поручик.
- Я тоже! - Взмахнул рукой генерал. - И точно так же не желаю мараться! Оттого и велел набрать по тюрьмам этих скотов, которых после выполнения задачи можно будет расстрелять "за зверства".
- А меня, господин генерал. - Очнулся поручик. - Меня тоже можно будет расстрелять за зверства?
- А кто требует называться своим именем? - Генерал пожал плечами, достал из коробки чeрного дерева сигару, неторопливо раскурил еe. - Возьмите себе другой псевдоним, и не забывайте почаще менять его. А чтобы не было так противно смотреть на своих подчинeнных, найдите коньяка или водки. Постарайтесь не сойти с ума, через месяц вас заменят.
"Если я сумею прожить этот месяц", - дополнил его слова поручик, выходя из генеральского кабинета.
А вероятность выжить с каждым днeм все меньше. Если не пристрелят русские, то могут прикончить и свои подчинeнные. Хотя поначалу и удавалось сохранять нейтрально-враждебные отношения. Поручик тихо презирал "этих скотов", те посмеивались за его спиной над "господинчиком". Всеми делами в отряде заправлял бывший вор Пшегота, числившийся заместителем поручика. Отребье все его команды выполняло беспрекословно. Попытки возражать пресекались быстро и жестоко. Пшегота выслушивал приказы поручика, молча кивал и отправлялся выполнять их по-своему.
