Вот это да! Всегда я ругал себя, что в критических ситуациях мозги, заточенные под навыки Рассветной школы, реагируют вперед сознания и применяют навыки боя, вместо магии, и никогда не думал, что мои глупые рефлексы однажды все-таки пригодятся. Ведь любой маг сразу бы активировал защитный кокон, а я вместо этого устроил целое представление. Хотя, если разобраться, то после того, как я таким способом отразил первую атаку, у меня была прекрасная свобода маневра: пока маги отвлеклись на звук удара, я кинжалом валю ректора, мечом устраняю боевика, а вторым убиваю женщину. Во время этого активирую мощный защитный кокон и уже не спеша приканчиваю двух слабейших противников. Так что с этой стороны все я сделал грамотно, а если бы сразу начал применять магию, то мог бы и проиграть.
Пока эти мысли пронеслись у меня в голове, Керисан прервал затянувшуюся паузу и продолжил:
— Я не против обучения Алекса в Академии.
Я не вздохнул с облегчением, не улыбнулся, так как это бы поломало всю мою легенду в глазах мастера, а просто подошел к ближайшему столику, взял еще одну табуретку и поставил на прежнее место, усевшись на нее, как ни в чем не бывало. Ректор кивнул, принимая объяснения Керисана с листком моего заявления, и сказал:
— Понятно. Вот только стоимость испорченного стула будет вычтена из вашего гонорара… Итак, Велисса, теперь ваша очередь.
Женщина-магистр, судя по всему, являющаяся главой лекарского факультета, даже не взглянула на листок, а сразу спросила меня:
— Скажите, Алекс, какой у вас уровень магических умений?
И тут я конкретно завис. Просто мне никогда и в голову не пришло задаваться этим вопросом. Да и имперцев я разделял только по аурам, а не по их умениям, поэтому со вздохом признался:
— Я не знаю.
— Тогда скажите, каким объемом энергии вы можете пользоваться без напряжения? — не унималась Велисса.
— А что вы берете за единицу измерения? — уточнил я.
— Конечно, стандартную емкость Лабина.
— Простите, я не понимаю, о чем идет речь, — сказал я смущенно.
Так иногда полезно бывает почувствовать себя идиотом. Даже чувство стыда неожиданно прорезалось, что для меня совсем нехарактерно.
— Хорошо, скажите тогда, сколько вы знаете плетений? — спросила магистр.
— Сложно посчитать, — пожал плечами я. — Наверное, больше двух сотен.
Может, в этот момент я допустил ошибку, сказав это, потому что после моих слов маги переглянулись. Понаблюдав за их реакцией, я так и не смог понять, мало это для меня, или много, но подумал, что поступил верно, не став говорить правду и приписывать к этой цифре еще один нолик в конце.
