ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Такой реки вы никогда не видели
Найти, где начинается нормальный мир, оказалось не так просто, как я думал.
Автострада не была блокирована. Она просто была забита.
Остановив машину посреди моста через автостраду, я вылез, не выключая мотора, и поглядел вниз.
Подо мной длинным S-образньм извивом пролегало шестиполосное шоссе, окруженное с обеих сторон кукурузными полями. На знаке, выложенном в ограждении, было написано просто:
Я собирался выехать на шоссе и пустить «сегуна» на юг. Через час с небольшим, представлял себе я, начнется нормальный мир с армейскими постами, где мне скажут, куда ехать дальше. Может, даже не понадобится еда, которую я запихал себе в багажник.
Но по этой автостраде мне не ехать. От края до края, сколько хватал взгляд, тянулась река. Широкая, вязкая река, текущая в травяных берегах. Река из людей.
Как течет река, так текли и они в одну сторону, с севера на юг, в том же медленном темпе. Тысячи людей — ни сантиметра асфальта не было видно.
Торчащий в сотне ярдов к югу сгоревший грузовик заставлял их разделиться, как обтекающую камень реку, потом они снова сливались в этот направленный к неизвестной цели поток.
В этом потоке было что-то, отчего тупел разум. Я представил себе, как перелезаю через перила и прыгаю на них с высоты тридцати футов.
Как вы, наверное, видали на рок-концертах, когда певцы бросаются на публику, стоящую так тесно, что перекатываются по ним, как по кровати. И я мог это сделать. Мог пойти с ними. Там, в конце шоссе, было что-то, что им нужно. И хрен их возьми, настолько нужно, что они были готовы идти по этой дороге часами, без еды, без питья, без отдыха. Они были как паломники, идущие навстречу пришествию Господа.
На меня никто не смотрел. Десятки тысяч горящих глаз глядели на юг.
Отлепив руки от перил, я отступил назад и затрясся.
Потом обошел вокруг «сегуна», дыша так глубоко, что легкие заболели. Приведя себя в чувство, я снова вгляделся вниз, в людскую реку, заставляя себя видеть отдельных людей, а не массу голов.
Я искал ребенка. Или хотя бы кого-то, кому меньше двадцати.
Подо мной шли и шли тысячи. Ни одного ребенка я не увидел. Зато заметил следы крови на руках идущих. Эти тоже убили своих детей.
Вернувшись в машину, я так дал по газам, что шины взвизгнули, унося меня от этой реки обезумевших.
Мой план не изменился. Я знал, что если вернуться в Донкастер, можно выехать на другую дорогу, ведущую на юг.
