— Я знаю, Брюс — прошептала она едва слышно. Я вздрогнул так, что едва не сбросил её на пол. Она тихо рассмеялась, повернулась на спину, по-прежнему прижимая голову к моему плечу. — Всё ждала, когда ты это скажешь.
О боже. Я что, говорил вслух, все свои мысли?
— Нет, Брюс, ты не говорил, — услышал я. Она приподнялась на локте, взглянула мне в лицо. Улыбалась. Ты всё-таки ведьма, Ники. Я не могу думать о тебе хорошо, но не в состоянии прогнать тебя, оттолкнуть. Я всё-таки сплю. Всё ещё сплю.
— Ты не спишь, — услышал я. Но губы Ники не шевельнулись.
О господи!
— Ты читаешь мысли?! — в голове случилась полная неразбериха. Я не узнал своего голоса — хриплый, скрежещущий. Ники приложила палец к моим губам.
«Думай», раздалось у меня в голове. «Просто думай».
Я закрыл глаза.
«Этого не бывает, Ники».
Она рассмеялась. Вслух, если можно так сказать. Повернулась, обняла, прижалась щекой к моей щеке.
«Ники, что происходит?»
«Мы подъезжаем. Не беспокойся, нас не потревожат. Ни нас, ни их. Уйдём, когда захотим».
«Я не об этом».
Она вновь рассмеялась. На этот раз мысленно. Странное ощущение — смех отражался, возвращался эхом, которое воспринималось не ушами.
«Ты сказала Софии, что должна охранять меня. От кого?»
«Если повезёт, то от себя самой. Если не повезёт, от всего остального мира».
«Ники, мне не смешно».
«Не сердись. Я сказала чистую правду, Брюс».
Я полежал, стараясь ничего не думать. Мысли роились в голове, и вот одна стала донимать сильнее остальных.
«Ники, София не была с Жаном. Она вообще ни с кем не была».
«Я знаю». Возникло сильное ощущение, что Ники кивнула, хотя голова её оставалась неподвижной.
«Значит, Жан умрёт?»
«Я не знаю, Брюс. Он должен был умереть ещё вчера, на поляне. Но он жив».
Пауза.
«Это ты его сделала таким, Ники? Его, Поля, остальных?»
Нет ответа.
«Я знаю, что это ты. Я видел, что ты сделала там, на поляне. София не видела, а я видел».
Нет ответа.
«Нет никаких террористов, Ники. Никто не охотится за мной. Нет никакого заговора, правда? И ты никакой не спецагент».
Нет ответа.
«Так и будешь молчать, Ники?» Мне вдруг подумалось, что это странное свойство, умение слышать и передавать мысли, просто кончилось. Что Ники уже не слышит меня, а я — её. И тут она, неуловимо быстр оттолкнулась, перекатилась, легла на меня, упёрлась руками так, чтобы её лицо было на расстоянии длины ладони от моего. Я заметил, что губы её сжаты.
«Это не так, Брюс. Есть заговор. Тебя хотят убить. Или скоро захотят. А мне приходится быть спецагентом».
