- Что с турбиной? - тоже, скорее всего, заметил чрезмерную озабоченность Клепинина Анфимов.
- Плохо, товарищ командир, - сказал тот в остывшую тарелку борща. Почти все лопатки перебрать надо. ЗИПа* нет. Ни у нас, ни в дивизионе, ни в бригаде...
- А через тыл флота не пробовал?
- Глухо. У них ветер по складам гуляет. Кончилось изобилие. Вместе с "застоем"...
- Ну тогда тоже, предположим, изобилия не было, - вставил известный демократ Кравчук. - Забыл, как с языком на плече по техупрам бегал, болты выбивал?
-----
*ЗИП ( сокращ.) - запасное имущество и приборы.
- А сейчас и того нет, - не сменил точку зрения Клепинин.
Для Кравчука демократия и перестройка были благом, потому что разрешили ему ежедневно не писать по сотне планов, планчиков и планчишек идеологической, партийной и прочей работы. Для Клепинина - горем, потому что вместе с их появлением стало исчезать все железное, без чего он не мыслил своей жизни.
- Был бы "застой", уже б давно отремонтировались и "рубль" подняли, напомнил Клепинин о том, что красного вымпела на их неходовой "коробке" нет, а, значит, и морские тридцать процентов к окладу никто не получает.
- Зато свободы больше, - отпарировал Кравчук.
- Да иди ты со своей свободой!
- Прекратить! - гаркнул Анфимов. - Что за время: любой разговор на политику переходит! - и посмотрел на молчаливых мичманов, словно меньше всего хотел бы, чтобы они услышали перепалку.
Майгатов тоже повернул голову и сразу, одним взглядом, охватил семь фигур за столом. Бодрый, с распушившимися, как у кота, усами, старший боцман Жбанский - во главе стола. Остальные - по бокам. На дальней стороне, у переборки, - длинный, даже здесь возвышающийся на голову над другими фельдшер-сверхсрочник с шишкой на лбу и два мичмана-ветерана, связист и артиллерист, с морщинистыми предпенсионными лицами. Узкими, ребячьими спинами к Майгатову - молодые, одного выпуска из школы техников мичмана-механики. Никого из них Майгатов толком не знал и тут же подумал о том, что неплохо бы сходить в отдел кадров и просмотреть их личные дела. В тихом болоте черти водятся. И среди трех тихонь вполне мог быть тот призрак, что орудовал у секреток.
- Ты про часы забыл, что ли? - повернулся к Майгатову Клепинин и полез в оттопыренный левый карман кителя.
- Часы?
Надо же: за все время, начиная с побега из того затхлого трюма, ни разу и не вспоминал о часах, спасших ему когда-то жизнь. Уже и привык обходиться без циферблата на руке. Останови его на улице, спроси о времени, определит с разницей "плюс-минус десять минут". Словно после потери часов механических внутри включились, дали ход часы биологические.
