Наконец, следователь выдохся, устало попросил назвать некоторые фамилии из тех, кто вместе с Павлом посещал собрания. Павел не хотел ввязывать в свою историю никого из братства, но, поразмыслив, заключил, что в этом нет ничего худого, и указал двух-трех братьев.
Спустя несколько лет Павел случайно узнал, что все они были тут же арестованы. Но в то время следователь и ухом не повел, услышав имена, лишь переменил отношение: вдруг чаю предложил, подсел поближе и по-свойски предложил рассказать, чем занимались в общине названные им души, где жили, как работали. Добродушный тон заронил в сердце Павла сомнения: тут что-то не так. И хотя многого о жизни этих братьев Павел и не знал, да и что за секреты могли быть у тех, кто открыто служил в собрании, но все же внутренний голос подсказывал ему осторожность. Казалось бы, что греховного сделал Иуда всего лишь подошел к Учителю и поцеловал Его, а вот оказался же предателем. Нет, и ему нельзя откровенничать с внешним.
- Что ж ты замолчал? - помешивая чай и тонко позвякивая ложечкой, спросил следователь. Он сидел в уголке дивана, по-домашнему закинув ногу за ногу, вид у него был скорее утомленный, нежели грозный. - Имена назвал, а чем они занимаются - таишь. Понимаю - не хочешь прослыть предателем? Не бойся - отсюда ни одно слово не выпорхнет. К тому же мы и сами все разузнаем, так что зря упрямишься...
Тут он как-то искоса взглянул на Павла, тому даже почудился хищный огонек, мелькнувший и тут же пропавший, но такой страшный, что Павел невольно поежился.
- Да что я там знаю... Был маленький, когда ходил на собрания, уже не помню ничего...
- Ну-у, - разочарованно протянул следователь, - не похоже это на тебя, Владыкин. То ты выступаешь как профессор философии, то вдруг невинным юнцом прикидываешься. Так не пойдет. Или ты думаешь, что мы не знаем о прежнем доме, где вы проводили собрания? Знаем. Знаем и то, что баптисты собираются по домам тайно, и отец твой бывает на этих собраниях - все знаем. Но ты должен помочь следствию, ты должен указать адреса, тем самым и свою участь облегчишь.
Он так льстиво улыбнулся вдруг, что еле брезжившее в душе Павла желание не предавать христиан, сразу приобрело форму законченной мысли: ни одного имени больше не называть, стоять на своем.
- Адресов не знаю, имен не помню.
- Ах ты вот как! - взревел следователь и кинулся к Павлу с явным намерением вцепиться ему в волосы, но тут дверь кабинета открылась, следователя позвали.
