Изображение сменилось и у меня в глазах все поплыло. Звуки сделались вязкими и тягучими. Я слышал слова, не понимая их. И в то же время, воспринимая страшный смысл сказанного. Под голос диктора камера показывала лица тех, кого звери в человеческом обличье назначили виновными в собственных преступлениях.
Старики. Маленькие дети, едва начавшие ходить. Женщины, многие из которых - беременны. Мужчины в окровавленных повязках, наложенных неумелыми руками из подручных материалов. Разумом я понимал, чем завершится ЭТО. Но сердце отказывалось признавать выкладки мозга и я бессмысленно смотрел на экран. Пока диктор не завершил свою гневную речь, и в объективе камеры не взметнулись языки огня...
В себя я пришел перед зданием Службы Безопасности, куда меня увлекла толпа. Правую руку терзала боль от раздавленного стакана, пластиковые осколки которого рассекли ладонь до кости. Потерявшие человеческий облик ополченцы с диким ревом бились о запертые двери, пытаясь добраться до пленных. Здоровой рукой я неуклюже расстегнул кобуру пистолета и выхватил оружие. Стиснув зубы, передернул при помощи раненой руки затвор и, вскинув руку, выпустил обойму поверх беснующихся голов. Когда в повернувшихся в мою сторону лицах наметились зачатки осознания, я матерно закричал:
- Десятники, е... ... ...ть! что за бардак нах! Построиться поотделенно, нах! ... ... ...!
С перекошенной мордой я пошел вперед. Стоящие у меня на пути в ужасе шарахнулись, разбегаясь в стороны.
- Где командиры, ... ...! Разобраться по отрядам, нах!
Поднявшись на крыльцо, я развернулся к толпе и заорал:
- Здесь вам не Маринос нах! Я не допущу казни преступников ДО суда! Всем понятно, нах? Или кого-то нужно пристрелить персонально?
Из массы передо мной, медленно распадающейся на возвращающих себе разум, отдельных особей донеслось одобрительное бурчание.
- Тогда...Отряд! РАЗОЙДИСЬ! По внутренней сети будет прямая трансляция суда. Десятники! Подчиненным заняться нечем? Уставы знают, нах? Оружие изучено и освоено? Так я сейчас всем найду работу! Отсюда и до рассвета!
Когда площадь очистилась, меня пропустили внутрь здания Службы Безопасности, где удалили осколки пластика из ран и залили их регенерирующей пеной. Я шипел от боли и держался только потому, что представлял, ЧТО я сделаю с бароном, когда доберусь до него.
Неожиданно, я почувствовал на себе взгляд. Подняв голову, я увидел Достопочтенного Умо, внимательно меня рассматривающего.
