— Тоже? — удивился Ор. — Опять Габби осаждает тебя своим сочувствием?
— А когда наша дорогая девочка не лезла в чужие дела? — фыркнул Ричард.
— Есть только одна вещь, которой она тебя донимает, и мне неприятно об этом упоминать, но…
— Да-да, по этому поводу вы с ней совершенно согласны, — сердито перебил Ричард.
— Уж очень ты чувствительный, — заметил Ор. — Но ответь, ты любишь Джорджину Мэлори, потому что знаешь ее, или просто увлечен ее красотой? Ладно, можешь не отвечать, просто подумай об этом.
Неужели друзья не воспринимают всерьез его любовь? Впрочем, Ричард охотно ответил:
— Я долго разговаривал с ней. Никогда еще не встречал женщины, с которой можно говорить обо всем. Если, конечно, не считать Габби. Джорджина обладает великолепным чувством юмора. Я сам видел, как предана она своим детям. Она храбрая, — взгляни только, за кого вышла замуж, — и отважная: помогла спасти друга. Словом, идеальная женщина. Само совершенство!
— Если не считать того, что любит другого.
Одно крошечное пятнышко в жизни, которую он хотел создать для себя!
Женщины, с которыми он имел дело, были, как правило, подавальщицами и служанками в тавернах: приятное времяпрепровождение, но неподходящее для той, которую Ричард хотел видеть матерью своих детей. За все эти годы он не встретил другую женщину, кроме Габриэлы, способную подарить ему большую любящую семью, о которой он так мечтал. Семью, разительно отличавшуюся от той, в которой он вырос. Не стань они с Габби хорошими друзьями и не будь она дочерью капитана, Ричард стал бы за ней ухаживать. И он не встретил ни одной подходящей особы… пока не увидел Джорджину Мэлори. Она обладала всеми качествами, которые он желал видеть в жене. Ричард просто не мог отказаться от этой женщины.
Как ни странно, мужчина, за которым она была замужем, не отпугнул его. Наоборот, дал надежду. Как может она любить грубое животное вроде Джеймса Мэлори? Он просто не мог в это поверить. И поэтому был готов ждать, пока она не одумается и не покинет этого человека. Оставалось дать ей знать, что он будет ждать ее с распростертыми объятиями.
— Хорошо, я ничего больше не скажу. Только одно: терпеть не могу похороны и надеюсь, что мне не придется посещать твои.
Ричард ощетинился:
— Как бы вы там с Габби ни считали, я бы хотел прожить свою жизнь до ее естественного завершения. Не пасть от рук этого чудовища. Клянусь, что больше не попытаюсь увести Джорджину от мужа.
— Вполне благоразумно. Держись от нее подальше, и все будет хорошо.
