Слепая ненависть человека к акулам уступает по силе разве что чудовищному бешенству стаи голодных акул. Я наблюдал и снимал жуткие сцены жесточайших расправ, когда обычно рассудительные и уравновешенные люди рубили топорами пойманных акул и запускали руки по локоть в окровавленные внутренности, чтобы извлечь крючок с приманкой. Часами возясь с изрубленными тушами, выдергивая крючки в нескольких дюймах от судорожно дергающихся челюстей, от которых они в других условиях старались бы держаться подальше, эти люди словно утоляли некую смутную жажду мести.
Пожалуй, этот психологический феномен, когда даже самый выдержанный человек почти автоматически теряет власть над собой при встрече с акулой, и является причиной многих атак с роковым исходом.
То ли изучая человеческие реакции, то ли исследуя повадки селахий, но человечество должно теперь разработать надежные способы защиты от акул. Иначе освоение океана будет задержано или затруднено, потому что страх будет сковывать большинство непрофессиональных подводников.
К тому же акулы представляют особый научный интерес. Судя по окаменелостям, прямые предки современных акул появились в океанах в начале мелового периода – в мезозое, то есть около ста сорока миллионов лет назад. С тех пор селахий очень мало изменялись. Они перенесли изменения температуры, солености, уровня воды, типа питания. Они представляют собой живой абсурд в том смысле, что их хрящевой скелет сравнительно примитивен, тогда как органы размножения более сложны и развиты, чем у любых других рыб.
В отличие от костистых рыб акулы принадлежат к хрящевым. В свою очередь хрящевые рыбы делятся на подклассы цельно-головых и пластиножаберных. К второму подклассу относятся акулы, в том числе довольно мелкие, известные под названием катранов, и различные скаты, например электрический и скат-гитара.
Рассказывает Жак-Ив Кусто:
Реакции человека при встрече с акулой я бы отнес к числу неуправляемых. Они порождены легендами и питаются рассказами, не заслуживающими никакого доверия. Тщетно доискиваться объективности. Я встречал многих людей, покусанных акулой и выживших, несмотря на опасные раны. Их шрамы выглядят страшно, особенно для меня, подводника, который невольно ставит себя на место жертвы. Каждый раз у меня возникала тьма вопросов, и я жадно слушал ответы, как бы надеясь наконец-то узнать истину. Увы. Большинство жертв не могут описать, что происходило на самом деле, другие же более или менее сознательно приукрашивают. Вот почему я теперь могу сослаться лишь на свои собственные воспоминания, хотя отлично знаю, что они вызовут у других подводников такое же недоверие, как рассказы, слышанные мной.
