Поворачиваюсь к акуле и вижу, как она, заложив вираж поодаль, снова идет в нашу сторону. Идет медленно, не выказывая никакого интереса к нам, и когда она проходит передо мной, я вижу вихляющуюся желтую бирку на короткой бандерилье, которую Раймон воткнул ей у спинного плавника. Это четырнадцатая акула, помеченная нами сегодня. И последняя. Я подаю сигнал: пора возвращаться к поверхности, на корабль.
Это отнюдь не такой простой спорт, как может показаться. Далеко не все акулы ведут себя так смирно, как большая Galeocerdo cuvieri; большинство из них реагирует куда быстрее, и реакция их может быть опасна. Чтобы пометить животное, Раймон должен подойти к нему на метр, вонзить наконечник копья возможно ближе к спинному плавнику и быстро отдернуть древко. В итоге бандерилья из нержавеющей специальной стали останется в таком месте, где мясо акулы всего плотнее, и совсем не будет ей мешать. К бандерилье на плетеном найлоновом шнуре привязана оранжевая пластмассовая бирка с номером и адресом Океанографического музея Монако.
Дважды сегодня акулы бросались с разинутой пастью на нашего импровизированного матадора, и Раймону приходилось поспешно удирать в клетку. К счастью, атаки были непродолжительными, акулы вскоре уходили. Эта подводная коррида производила на меня впечатление фантастического, волшебного зрелища. Даже краски парадные – золотисто-желтая, красная, синяя; наши легочные автоматы – словно трубы и тромбоны, и пузырьки воздуха создают музыкальное сопровождение праздника отваги. Всем нашим аквалангистам захотелось испытать себя в новом виде спорта, но лучше всех, несомненно, преуспевает Раймон Коль; возможно, тут играет роль его испанская кровь. И все-таки мне чуточку не по себе. Ведь перед ним не один бык, а целое стадо, которое к тому же располагает неограниченным простором для отступления и новой атаки. То, что я вижу, можно назвать корридой в трех измерениях.
Этот эксперимент должен помочь нам познакомиться с образом жизни акул Красного моря. Мой отец уже подметил, что нередко на одном рифе бывает много акул, а на соседнем, всего в нескольких милях от первого, – ни одной. Больше того, узнавая акул по шрамам (шрамы есть почти у всех акул), можно было заключить, что та или иная популяция привязана к одному месту. О миграциях акул известно очень мало. Мы знаем только, что в определенное время года можно наблюдать крупные скопления того или иного вида акул на мелководье или в эстуариях больших рек. Многие исследовательские центры, особенно в Южной Африке и Австралии, изучают миграции акул. И все же до сих пор проблема эта остается темной; мы даже не знаем, точно ли акулы переходят из одного района в другой. Один из важнейших моментов в таком исследовании – найти надежный способ метить животных, подобрать пригодный для этого материал, ведь большинство меток довольно скоро выталкиваются организмом акулы. Так было и с нашими бирками. Кроме того, метку может сорвать или откусить другое животное, она может выскочить и от трения о камни и затонувшие корабли.
