Разумеется, такие реакционные мотивы возникают непосредственно не только в сфере политико-исторической. Неогегельянцы стремились к расширению влияния и модернизации неокантианства, поскольку они пытались распространить свою интерпретацию на всю историю классической немецкой философии. Однако это соответствовало идеологическим потребностям реакционной буржуазии периода империализма весьма недолго. Мы уже отмечали возрастающее значение в этот период иррационалистических течений, "философии жизни". Широкая популярность дильтеевской формы обновления гегельянства как раз и связана с тем, что гегелевская диалектика подверглась фальсификации в духе иррационализма. В этом отношении монография Дильтея о молодом Гегеле (1906) означала поворотный пунктов интериретации Гегеля в Германии. С историко-философской точки зрения существенно то, что Дильтей близок к реакционным попыткам обновить романтику в эпоху империализма. Отбрасывая и искажая при этом важнейшие исторические факты, он теснейшим образом связывает Гегеля с философской романтикой.
После первой мировой войны неогегельянство в основном идет по пути, указанному Дильтеем, используя, конечно, философские выводы и других течений неогегельянства. Представитель более поздней фазы в развитии неогегельянства, Рихард Кронер, в книге "От Канта к Гегелю", этапной для того времени, говорит: "Диалектика — это иррационализм, ставший рациональным и превращенный в метод". И общее устремление неогегельянцев — как явствует из речей Кронера, Глокнера и других на различных гегелевских конгрессах — заключается в том, чтобы с помощью гегелевского "примирения", якобы используя гегелевский метод анализа истории философии, осуществить "синтез" всех философских течений современности (включая фашизм). Не случайно началом этого процесса стала монография Дильтея о молодом Гегеле. Дильтей исходил из того, что он вскрыл в переходном периоде развития Гегеля, в кризисных моментах этого перехода, известный мотив, якобы пригодный для иррационалистически-мистической интерпретации гегелевской философий. Он уже задолго до этого подверг соответствующей фальсификации образ Гельдерлина — друга молодости Гегеля и его попутчика как раз в этот период. (Развернутую критику этой реакционной дильтеевской фальсификации Гельдерлина я дал в своем сочинении о его "Гиперионе": Goethe und seine Zeit. В.: Aufbau-Veil, 1950.)
Иррационалистическая трактовка Дильтеем гегелевской философии резюмирует определенную линию распада немецкого гегельянства. Так, известный эстетик Ф. Т. Фишер в поздний период своего творчества отворачивается от собственно гегельянских принципов и противопоставляет гегелевской диалектике иррационалистическую теорию мифов. Именно на этой теории и строит свою интерпретацию Гегеля Дильтей. (Об этих связях см. мою работу: Karl Marx und Friedrich Theodor Vischer // Bei-trage zur Geschichte der Asthetik. B.:Aufbau-Verl., 1953.)
