Инагаки сделал вид, что не расслышал.
— Как детки? Не болеют? Привет им!
В подвале было невыносимо жарко. Когда лифт открылся, теплый спертый воздух тут же заполнил кабинку. Стены были выкрашены матовой голубой краской, местами облезшей и потрескавшейся. На потолке ворчали, стонали и плакали трубы, короба, вытяжные каналы, по которым бежали в разные стороны здания вода, газ и воздух.
Прямо перед лифтом в обе стороны открывались тяжелые двери, ведущие в комнатку, освещенную лампами дневного света. Все четыре стены были оборудованы ячейками, начиная на уровне талии человека среднего роста и доходя до потолка. Посередине стоял обветшалый прямоугольный стол, который окружили со всех сторон мужчины, сортирующие почту. Они были одеты в синие рубашки, синие брюки и черные туфли. Некоторые казались довольно молодыми — не старше двадцати пяти, но большинство можно было назвать дедами.
Инагаки вошел в комнату, двери, резко распахнувшись, качнулись за ним. Мужчины вежливо поздоровались, ни на секунду не прекращая сортировать почту. Инагаки положил руку на спину Кэндзи и подвел к самому старому сортировщику со сгорбленной спиной — позвоночник его будто навсегда затвердел в согнутом положении, а голова свисала так, словно старик рассматривал что-то на своей груди. Его окликнули по имени. Сога — так звали старика — посмотрел на вошедших. Казалось, глаза — единственный подвижный орган верхней части тела. Лицо у него было землистого цвета, морщинистая кожа тонкая, как бумага.
— Cora-сан, это Кэндзи Ямада. Он будет работать с вами с завтрашнего дня.
— С завтрашнего дня… — в ужасе прошептал Кэндзи.
— Покажите ему, пожалуйста, все тут. А теперь, Ямада-сан, прошу меня извинить. У меня встреча. Надеюсь, вам понравиться работать у нас в «Фудзибанке». Увидимся, когда вы приступите к своим обязанностям.
— Но, — Кэндзи побежал вслед за Инагаки, поспешившему к выходу, — я думал…
Инагаки, развернувшись, посмотрел на Кэндзи. Предложение так и повисло в воздухе.
— Что вы думали?
Кэндзи не ответил. Надежда, поддерживающая его до сегодняшнего дня, растаяла. Он чувствовал только пустоту.
— Ничего. Спасибо. Я очень благодарен вам за помощь.
— Помните, все начинают с низов! — крикнул Инагаки, когда двери лифта закрылись.
Кэндзи не оставалось ничего другого, как вернуться в комнату сортировщиков. Сога дал ему пакет с униформой и объяснил, куда и во сколько прийти завтра.
Выйдя из банка, Кэндзи жадно затянулся сигаретой, чувствуя, как дым обжигает легкие. После смерти Доппо он поклялся бросить курить, тем не менее уже давно вернулся к привычным двадцати сигаретам вдень. Он мог бы запросто выкуривать и больше, но денег, выдаваемых Ами, не хватало. Кэндзи представил, что Доппо стоит рядом, разочарованно поглядывая на него.
