И над лесом вечереющим
Стала медная луна.
Отчего так мало музыки
И такая тишина?
Но и пять лун не были почему-то видны на небосводе. Да и вообще, потемнение что-то не наступало. Напротив, все заливал таинственный мягкий свет. Казалось, что как-то странно светает…
В это самое время в недрах Внутренней Технички очнулся от тяжкого забытья неудачливый абориген. Попытался нащупать пространственно-временную локализацию, но безуспешно, и, заметив спину прикорнувшего под Деревом Лукреция, озабоченно осведомился:
— Ты кто таков будешь?
— Я-то? Лукреций, — зевнув, ответил тот и перекатился на другой бок.
— Да? Так это к тебе у меня дело есть! — встрепенулся хоботком и всеми прочими частями тела «борец за независимость».
— Дело — это хорошо. Только договоримся, что убежище предлагать не будешь.
Как не буду, — взволновался абориген и осекся. — Это ты что ж, сам догадался что ли? Это же Секрет Первого Порядка!
Абориген подозрительно огляделся. Ярко-пупырчатая фруть отчетливо проступила на его теле.
— Зачем сам? Ты все и поведал.
— Я? Когда? Во сне разговаривать стал? Первый признак старости… А которая сейчас доля?
— Да смеркаться, должно быть, стало, не иначе.
— Значит, опоздал, — пискнул абориген и начавшаяся было вставательная последовательность закончилась неторопливым сползанием назад.
Улетела птичка рыпда? — иронично усмехнулся Лукреций.
Абориген вяло махнул конечностью, и в тот же миг Внешняя Техничка озарилась яростным фиолетовым огнем. Впускатель Внутренней Технички содрогнулся.
Началось, — восхищенно крякнул абориген. — На выход с вещами, как говаривал Цыц. Лукреций неспешно оглядел интерьер Внутренней Технички, как будто бы что-то искал, прикидывая одновременно напряженность внутреннего поля.
Абориген, перехватив его взгляд, отреагировал:
— И не надейся. Волновые проникатели третьей степени, сам понимаешь.
— Так ведь они только у Галактической Безопасности.
— А ты, никак, подумал, что это группа Техврачей с плановым техосмотром? Просто торопятся очень?
— Ах вот даже как, — произнес свое дежурное Лукреций. Во Внешней Техничке просматривались неясно обозначенные контуры. Контуры суетились и метельшили.
— Метельшат, — обозначил ситуацию абориген. Лукреций уже все просчитал. Он повернулся к Белому Разумному Дереву, с чувством произнес:
— Не бойся, тебя я им не отдам.
И щелкнул какой-то скрытой в нише под баром штучкой. С проступающим на передней пластине чувством Глобального Смыва Лукреций шагнул к впускателю оранжереи.
