Мацумура был бледен и выглядел расстроенным, его голос звучал подавленно – дело было вскоре после инцидента с правителем, о котором шла речь выше. Он сказал граверу, что хотел бы заказать рисунок на медной чашке своей курительной трубки. Гравер взял трубку и, стараясь быть вежливым, спросил: «Да простит меня господин, но не Вы ли мастер Мацумура – учитель каратэ»?
– Да, – последовал лаконичный ответ, – что вам угодно?
– Я знал, что не мог ошибиться! Я уже давно мечтаю заниматься каратэ у Вас. Ответ молодого мастера был краток:
– Сожалею, но я больше не преподаю.
Гравер, однако, стал настаивать. Мацумура вновь отказался и поинтересовался, откуда у гравера такой интерес к занятиям у него. Оказалось, Уэхаре просто любопытно, что представляет собой каратэ мастера. Обстановка накалилась, и в итоге гравер бросил Мацумуре вызов на поединок. Было решено схватиться на следующий день в пять часов утра на кладбище возле дворца Кимбу.
Ровно в пять часов двое уже стояли лицом к лицу на расстоянии каких-нибудь десяти метров друг от друга. Гравер двинулся вперед, покрыв почти половину разделявшего бойцов пространства. Он опустил левую руку вниз в позицию блока гэдан-бараи, а правый кулак отвел к правому бедру. Мацумура же остался стоять на месте в естественной позе, положив подбородок на левое плечо. Сбитый с толку стойкой противника, гравер подумал, не сошел ли Мацумура с ума, так как тот выглядел совсем беззащитным. Уэхара приготовился атаковать. Как раз в этот момент Мацумура широко раскрыл глаза и посмотрел прямо в глаза граверу. И тут, остановленный молниеподобной силой,исходившей из его глаз, силач попятился. Мацумура даже не пошевелился, он стоял на том же месте, что и раньше.
Лоб гравера покрылся испариной, по телу потек пот; он чувствовал, как его сердце бьется непривычно часто. Уэхара сел на ближайший камень. Мацумура сделал то же самое.
– Что же случилось? – пробормотал гравер себе под нос. – Откуда этот пот? Почему сердце бьется так часто? Ведь мы не обменялись еще ни единым ударом!
Тут он услышал голос Мацумуры:
– Эй! Давай! Солнце поднимается. Может, наконец, начнем!?
Каратисты встали, и Мацумура принял прежнюю стойку. В этот раз Уэхара был преисполнен решимости завершить атаку и двинулся к противнику. И вот их разделяет уже не десять метров, а восемь, шесть, четыре. Тут гравер снова остановился не в состоянии продвинуться дальше, парализованный необычайной силой, сверкавшей в глазах Мацумуры. Его собственные глаза потеряли блеск, он стоял в оцепенении от исходившего из глаз Мацумуры сияния. В то же время силач не мог отвести взгляда от противника, где-то глубоко внутри он знал, что, если сделает это, то произойдет что-то ужасное. Что же ему следовало предпринять в этой, более чем странной, ситуации? Неожиданный громкий крик Уэхары – «Я-а-а!» – разнесся по всему кладбищу и эхом отразился от окружающих холмов. Но Мацумура по-прежнему стоял неподвижно. Увидев это, гравер отпрянул назад в полном смятении. Мацумура улыбнулся.
