— Она джазовая artiste[37].
— Понятно, — она затушила сигарету о край своей чашки и уставилась на пепел. — Я надеялась, что у тебя хватит ума уехать отсюда, Спатц. До моего возвращения. Слуги не любят этого, ты же понимаешь — немец в доме, а хозяин на фронте.
Он засмеялся, в возбуждении подошел к подоконнику и оперся на него.
— Тебя никогда не заботило мнение слуг.
— Нет, — их глаза встретились. — Хорошо, в таком случае, мне это не нравится. Немец в доме, когда хозяин на фронте.
— Скоро весь Париж будет заполнен немцами.
— И ты мне это говоришь? У тебя еще хватает наглости находиться в моем доме.
— Это не наглость, — поправил он ее. — Это шарм. В любом случае, мы всегда говорили друг другу правду…
Она позволила ему взять ее за подбородок и заглянуть в свои глаза, Спатцу, который всегда заботился только о себе.
— Это не значит, что мне нравится, когда повсюду — немцы, — сказал он резонно. — Я не просил их приходить. Так в чем же дело? Ты не обижена на мой… маленький спектакль?
— Я напугана, и все, — резко сказала она, стоя на расстоянии от него в центре гостиной. — Джек в Париже, ты знаешь?
«Джеком» мог быть любой из сотни разных людей, неважно какого социального уровня, или из какой страны, но для графини и Спатца это имя означало только одного человека, и это был Чарльз Генри Джордж Говард, двадцатый граф Саффолка, который как-то играл в поло со Спатцем в Довилле.
— Сумасшедший граф? Это имеет какое-то отношение к британскому правительству, полагаю.
— К Британскому директорату научных и промышленных исследований. Он, быть может, и дикий, абсолютно сумасшедший, — но он предупредил меня держаться от тебя подальше, Спатц. И сказал, что ты замарал руки.
— Нелл, он думает только о паре револьверов, которую он называет «Оскар» и «Женевьева», — его голос был необычно легким, — и пьет шампанское с утра до вечера…
— Джек сказал, что ты в опасности.
Беззаботное выражение на его лице испарилось.
— Слава Богу, нет.
— Тогда какого черта ты тут делаешь, когда нацисты наступают? Что ты собираешься делать, Спатц? Скоро бежать будет уже некуда. И ты не сможешь работать на них. Не сможешь.
— Тогда, возможно, я договорюсь с Джеком, — предположил он.
Она была предельно спокойна.
— Что ты имеешь в виду? Ты будешь помогать… британцам?
Он пожал плечами, словно крыльями.
— Если будет такая возможность. Если будет, что продать.
Она скривила рот.
— Бог мой, какие же у тебя иногда бывают грязные мысли. Для тебя нет ничего и никого святого?
