И было на этих полях еще кое-что. Библиотекарь заметил рисунок, когда в прошлый раз пролистывал книгу. Странно, подумал он тогда, как тут очутилось это[12]?
Его волосатые пальцы быстро переворачивали страницы. А… Вот…
Да, о ДА.
…И оно заговорило с ним на языке Ритма…
Аркканцлер удобно расположился за своим любимым бильярдным столом.
От казенного письменного стола он давным-давно избавился. Бильярдный стол гораздо удобнее. С него ничего не падает, в лузах можно хранить кучу всяких безделушек, а когда Чудакулли становилось скучно, он сметал со стола все бумаги, чтобы заложить пару эффектных карамболей[13]. Возвращением бумаг обратно на стол он себя не утруждал. Из богатого личного опыта аркканцлер знал: действительно важные вещи никогда не записываются, потому что о самом важном люди всегда помнят и не отстанут от тебя, пока не добьются своего.
Он взял ручку и задумчиво сунул ее в рот.
Наверн Чудакулли работал над мемуарами. Пока что он придумал только название: «Вдоль По Анку С Орбалетом, Удачкой И Посахом С Нехилым Набалдашником».
«Нимногие знают, — написал он, — что река Анк засилена агромным каличеством рыбных арганизмов…»[14]
Он отбросил ручку и помчался по коридору в кабинет декана.
— Это что такое? — взревел он.
Декан аж подскочил.
— Это… это… это — гитара, аркканцлер, — пробормотал декан, поспешно отступая под натиском аркканцлера. — Я только что ее купил.
— Это я вижу. И слышу. Но что ты тут пытаешься изобразить?
— Я… э-э… пытался сыграть… э… соло. — Декан помахал перед лицом Чудакулли плохо отпечатанными нотами.
Аркканцлер выхватил книгу у него из рук.
— «Самомучитель для Начинающих Гитарников Блерта Фендера», — прочел он вслух. — «Дабей Успех в Игре за 3 Легких Урока и 18 Тяжелых». Гм, ничего не имею против гитар: аромат цветов в воздухе, подглядывание за младыми девами майским утром и все такое прочее, но это была не игра. Это был шум. А что должно было получиться, смею спросить?
— Отрывок в пентатонном диапазоне ми с использованием мажорной септимы в качестве проходного тона.
Аркканцлер уставился на открытую страницу.
— Но здесь говорится: «Урок Один: Эта Струны».
— Гм, гм, гм, понимаешь, я чуточку забежал вперед, — застенчиво ответил декан.
— Ты никогда не отличался пристрастием к музыке, декан, — сказал Чудакулли. — И это было одной из твоих положительных черт. Откуда такой внезапный интерес… кстати, а что это у тебя на ногах?
Декан опустил взгляд.
— Мне показалось, что ты стал выше, — с подозрением произнес Чудакулли. — Ты что, стоишь на паре досок?
