Десятый год жизни выдался трудным. Чамди начал многое понимать. В детстве у него было полно вопросов, на которые теперь он может получить ответы и боится, что ответы совсем не понравятся ему.
Он отворачивается от глухой ограды и бредет к серому бетонному колодцу. Разглядывая свое отражение в воде, Чамди размышляет, на кого похож – на мать или на отца. Наверное, глаза у него мамины, черные и большие. Кто оставил его в приюте, мать или отец? Хотелось бы знать, живы ли они.
Он ставит ногу на колодезный парапет и крутит головой. Вокруг бугенвиллеи. Это его любимые цветы. Розовые, красные, полные любви. Были бы эти цветы людьми, на свете не было бы никого красивей этих людей.
Он забирается обеими ногами на парапет, становится на носки и заглядывает в открытое окно. Дети сгрудились на одной кровати и играют в поезд.
Девочки ритмично повторяют «чух-чух, чух-чух», а мальчики распевно выкликают названия остановок: Мадхва – Кхадва, Райпур – Джайпур, Талгаон – Малгаон, Велур – Шолапур – Колхапур.
«Как же много разных городов в Индии, – думает Чамди, – а я не побывал ни в одном».
На парапете здорово. Сразу становишься выше ростом. Может быть, Чамди когда-нибудь и вправду будет высоким. Через сколько-то лет. Хотя какой в этом прок? Все равно некуда будет деваться. Наступит день, когда придется покинуть приют. Никто не попрощается с ним. Никто не будет по нему скучать.
Он всматривается в колодезную воду.
Она такая неподвижная. А если нырнуть? Глотать, пока хватит места в животе. Если родители когда-нибудь придут за ним, они найдут его спящим на дне колодца.
От этой мысли он сразу спрыгивает с парапета. Быстрым шагом идет к приюту, поднимается по трем ступенькам в переднюю, где в линеечку стоят детские резиновые сандалики, а на желтоватой обшарпанной стене свисает с крючка черный зонтик. От пяток Чамди на каменном полу остаются круглые следы. В спальне его встречает сердитый взгляд Джоти, которая моет на корточках полы. Она всегда ругает Чамди за то, что он ходит босиком.
В комнате двадцать железных коек, десять по одной стене, десять по стене напротив. На койках тощие матрасы под белыми простынками. Подушек нет. Все дети на кроватях, чтобы не мешать Джоти мыть полы.
На кровати у окна уже перестали играть в поезд и теперь поют антакшари. Игра в том, что один поет начало песни, а следующий должен запеть другую, но обязательно с той буквы, на которой тот закончил. Сейчас идет буква «В».
