Год гиен | страница 7



— Зажги свечу, милый, — поторопила сына Виа.

Она указала на жаровню с древесным углем, стоящую неподалеку именно ради обряда со свечами.

— Нет, — ответил мальчик.

Виа увидела и узнала линию упрямо сжавшихся под пальмовой корой челюстей — то была отцовская манера. Ее голос прозвучал чуть резче:

— Давай же, глупый, или бог не выполнит наших молитв!

Семья просила у попечителей храма больший паек пшеницы, потому что Виа снова была беременна.

— Нет.

— Да это же проще простого! Просто поднеси фитилек к золе и отпусти лодку вон там, рядом с тростником. Река сделает остальное. Ты ведь хотел это сделать, верно?

— Нет.

— Зажги… свечу… — велел отец сквозь сжатые зубы.

Маленький мальчик сморщился.

— Не хочу! Не хочу, пока она там! — он показал на что-то на темной воде. — Страшная. Уродливая.

Ребенок ударился в слезы.

— Крокодил! — завопила Виа.

Каф-ре ринулся вперед и подхватил сына на руки так поспешно, что с мальчика слетела маска. Теперь ребенок разрыдался не на шутку.

Испуганные вопли жены каменщика привлекли внимание стражника на ближайшей пристани. Он побежал туда, где стояла семья, пробиваясь через толпу с высоко поднятым длинным копьем. У края воды он вгляделся в темные тростники и осторожно нацелил оружие. Потом вгляделся повнимательнее и медленно опустил руку.

— Чего ты ждешь? — завизжала Виа. — Убей его! Убей!

Стражник ответил не сразу.

— Это не крокодил, — почти извиняющимся тоном проговорил он. — И это создание уже мертво.

Он крикнул, чтобы принесли огня, и кто-то принес факел, укрепленный на ближайшем столбе. Люди столпились вокруг и уставились на воду. Стражник поднес факел ближе. Перед ними лицом вниз покачивалось тело Хетефры, облаченное в льняную ткань. Труп запутался в самой гуще тростников. На нем все еще была проволочная пектораль, но кожа стала мертвенной, сморщенной, бледной. В колеблющемся пламени факелов вторая нанесенная топором рана на затылке была едва видна. Кровь и мозг текли из раны, и маленькая стайка рыбешек пировала, снуя туда-сюда. Одна из рук была вытянута вперед, казалось, мертвая женщина обвиняющим жестом указует на сам город.

Над причалом зазвучал хор криков и вздохов.

Так начался Год гиен, хотя тогда еще никто этого не знал.

Глава 2

Приверженец Сета

В нескольких шагах от того места, где плавало тело Хетефры, из прибрежной таверны, спотыкаясь, вышел человек. Он не замечал криков, несущихся от ближнего причала. Худой, длиннорукий и длинноногий, этот человек грубо распихивал тех, кто пытался пробиться к берегу реки, чтобы посмотреть, почему там вопят люди. Жесткий взгляд черных глаз незнакомца и решительная складка рта служили достаточным предупреждением всем, кто попадался ему на пути, заставляя быстро отходить в сторону. Казалось, грубияну не терпелось, чтобы кто-нибудь заступил ему дорогу.