Год гиен | страница 3
Хетефра достала из сундука свое жреческое облачение: белое льняное платье, позолоченную, сплетенную из проволоки пектораль и ярко-синий парик из волокон рафии, имеющий форму крыльев грифа. Потом бережно уложила масло и засахаренные фрукты, столь любимые богами, в алебастровый калик. Нарядившись и снарядившись подобным образом, она стала ожидать на крыльце Рами, сына главного писца. Ему поручили провожать ее в святилище в эти праздничные дни.
Но парня нигде не было видно. Хетефра стояла, терпеливо ожидая его. Лицо жрицы пощипывал утренний прохладный воздух. Густой парик послужил удобной подушкой, когда она прислонилась к дверному косяку. Женщина закрыла глаза — всего лишь на мгновение. Тишина и слабый ветерок унесли старую госпожу в дремотное забытье.
Ее разбудило легкое тепло, коснувшееся кожи, и Хетефра испуганно огляделась, втянув ноздрями воздух. Сердце забилось быстрее от раздражения и испуга. Рассвет уже разгорелся вовсю! Она пропустит время жертвоприношений! Боги разгневаются на нее и в наказание поскупятся на благословения.
Проклятый Рами! Где же он? Наверняка спит с дочкой Менту, ткачихи саванов, этой маленькой шлюхой. Не так давно чуткие уши жрицы уловили их смех, а потом — и стоны. Молодежь деревни часто пользовалась пустой конюшней рядом с домом Хетефры в качестве места свиданий. Так поступали и некоторые взрослые. Старая жрица мрачно пробормотала себе под нос, что земля достанется в наследство поколению бездельников и шлюх.
Женщина решила пойти к святилищу Осириса одна. Это было одно из самых дальних святилищ, порученных ее заботе, и когда она подумала, каких усилий будет стоить путь, то сердце заколотилось в новом приступе гнева. Проклятый Рами! Она выбранит его на чем свет стоит перед его родителями — нет, даже перед всей деревней!
Эта мысль доставила старухе удовлетворение и помогла зашагать по узкой улице так, будто к жрице вернулась молодость. Что с того, что Рами с нею нет? Разве она не знает лучше всех Великое Место? Хетефра проделывала путь от дома до святилища каждый День Осириса в течение почти четверти века. Конечно, она найдет дорогу.
Но когда жрица миновала северные ворота, ее окликнула Кхепура:
— Хетефра! Ты ведь не собираешься пойти в святилище Осириса одна? Ты же видишь не дальше локтя!
— Ритуал надлежит исполнить, Кхепура. Мне некогда ждать.
Запах лука стал сильнее, и, прищурившись, жрица почти разглядела темный силуэт соседки, низко нагнувшейся над сковородой у себя во дворе.