что он ей достаточно не безразличен, чтобы она волновалась о том, как тот доберется домой.
Они снова тронулись и проехали мимо идущей бок о бок парочки, державшейся за руки. Они не были молоды; они были стары.
Очень стары.
Но старость затронула только их кожу, а не сердце.
– Ты когда-нибудь была влюблена, Мария-Тереза? – тихо спросил Джим.
– Нашел, что у проститутки спрашивать.
– Я нет. Не был влюблен, то есть. Просто стало интересно, была ли ты.
Он коснулся стекла, и старушка это заметила, определенно подумав, что он ей помахал. Когда она подняла свободную руку, он задумался, что, может, все-таки и помахал.
Джим слегка ей улыбнулся, а старушка ответила ему тем же, и затем они отправились каждый своей дорогой.
– Почему для тебя это важно? – произнесла Мария-Тереза.
Он подумал о Вине в том холодном, роскошном дюплексе, окруженном прекрасными безжизненными предметами.
Затем он подумал о Вине, смотрящем на Марию-Терезу, купающуюся в солнечном свете.
В тот момент душа парня была целой. Он изменился. Действительно был живым.
– Это важно, потому что я начинаю думать, – пробормотал Джим, – что любовь может быть всем.
– Я верила в это, – хриплым голосом сказала Мария-Тереза. – Но потом вышла за того, за кого вышла, и всю эту иллюзию ветром вынесло в окно.
– Может, это была не любовь.
Благодаря ее смешку он понял, что находится на верном пути:
– Что ж, может быть.
Они свернули на парковку ресторанчика и подъехали к его Харлею.
– Еще раз спасибо за то, что подвезла, – сказал он.
– Была рада помочь.
Он вышел из машины, закрыл дверь и посмотрел, как она развернулась. Когда Мария-Тереза отъезжала, он запомнил номер автомобиля.
Убедившись, что она уехала, он надел свой шлем, завел байк и выехал с парковки. Учитывая список его преступлений, незарегистрированный Харлей можно было даже не относить к таковым.
Кроме того, сильный ветер, бьющий в грудь и по рукам, снимал стресс и прочищал мозг – но ему стало дурно от того, что обнаружилось. Его следующий шаг был очевиднее некуда, и, хоть он был этому совсем не рад, но порой от дерьма никуда не деться: на нем висели женщина, которой нужно сохранить жизнь, видение Вина о выстреле, и два противных студента, которые теперь мертвы, спасибо пулям. Ситуация требовала информации, и он знал лишь один способ ее получить.
Он не любил торговать собой, но порой приходиться делать то, что нужно… и Джим был готов поспорить, что об этой мантре Мария-Тереза тоже знала не понаслышке.
