Что такое, например, «классовая психоидеология», производившая такие опустошения в умах лет сорок назад? Псевдоним того же видения. Вы уже позабыли об этом — между тем для историка здесь возникает не один какой–нибудь случай иллюзии, фата–морганы, а целая полоса призрачной жизни, ради которой много было потеряно в жизни действительной. Слова другие, но возбудитель этой болезни, и даже отчасти течение ее – одни и те же. То, что теперь пишут о художественном видении, тогда говорили о «мироощущении», доступном только отборной личности, способной выразить субъективную внутреннюю активность класса. Конечно, и в те времена никто не думал отрицать, что пассивное восприятие внешнего мира дает материал для этой активности. И также, разумеется, лавровый венок и ударное снабжение полагались только сей последней.
Значит, дело не в том, индивидуальный или коллективный субъект является носителем «очков». Дело в том, что носитель «очков» свободен от познания истины и лжи, добра и зла, красоты и безобразия. Его картина мира не является больше зеркалом, то есть изображением объективной модели, или во всяком случае кривизна этого изображения уже не зависит от самой действительности, а восходит к другому самостоятельному источнику — нашему субъекту. Мы даже обязаны искать эту кривизну как особую форму человеческой активности в мире, и она представляет главную ценность нашей духовной жизни.
Можно при этом, вместе с так называемой вульгарной социологией, или фрейдизмом, или другой подобной теорией, видеть в субъекте продукт независимых от него сил — не важно и не существенно. Важно только, что это — слепой продукт. Сознание здесь нейтрально по отношению к истине, невменяемо, лишено своего главного признака — сознательности. Люди создают разные типы видения, одинаково истинные и одинаково ложные, — ну, просто разные, как бы сны наяву, галлюцинации, личные и социальные мифы. Сравнивать их между собой нельзя, ибо отсутствует мерило сравнения, общая почва — отражение реального мира.
В этом совершенно сходятся самые грубые социологи и самые тонкие модернисты. Потому что суть дела одна и та же — отрицание сознательности сознания. Не в данном отдельном случае, не в рамках исторических условий, а принципиально, понимаете? Вот, например, сторонники теории «реализма без берегов» пишут, что перспектива есть буржуазное изобретение, отвечающее видению этого класса в пору его борьбы за власть, ну, а теперь «мы все это переменили», как говорит один персонаж у Мольера, и мир будет выглядеть наоборот.
