Подошли к группе высоких дощатых бараков. После выяснилось, что это складские помещения для пиломатериалов. Запасной полк приспособил их под казармы.
Наш комбат, по всему видно, уже имеет опыт устройства солдатского быта. В барак нас с ходу не пустил. Несмотря на поздний час, по его распоряжению, в ротах сделали перекличку, затем дали нам свободных полчаса. За это время мы ознакомились с прибрежными кустиками, помыли в реке обувь. Я отмывал не только полуботинки, но и брюки. Высохли они на мне в течение ночи.
В барак заходим повзводно. Вверху тускло светится единственная лампочка, свеженастеленный пол покрыт слоем стружек. И на том спасибо! Каждый взвод располагается не где попало, а на определенном месте. Когда, более или менее разместились и умостились, комбат скомандавал:
— Ложись потесней! Оставить проходы!
Назначил комбат дежурный взвод и наконец объявил, вернее, скомандовал: «Отбой!»
Впоследствии, когда наш солдатский быт полностью наладился, заботы о соблюдении повседневного режима перешли к ротным старшинам. Но на первых порах, в совершенно новом месте, комбат сам вникал в каждую мелочь. Да и не было еще у нас старшин.
Итак, укладываемся спать. Разуваемся — это приказ комбата. В большинстве своем народ собрался опытный, бывалый, как организовать ночлег вдалеке от домашней постели, подсказывать не надо. Разбиваемся на пары, прижимаемся друг к другу спинами. Если нет возможности раздеться до белья, надо хотя бы снять пальто, плащ, ватник и верхнюю одежду использовать в качестве одеяла. Причем выгоднее накрываться не каждому в отдельности, а тоже по два.
Моим напарником оказался сосед по строю, молодой татарин Муса Нургалиев. Его имя и фамилию я запомнил во время вечерней переклички. Ватник Мусы источает целую гамму запахов: дегтя, дыма, прелой ваты, человеческого и конского пота. Мой плащ, не считаясь с командой «отбой», безбожно шуршит при каждом нашем движении. Но эти мелочи не помешали мне почти мгновенно уснуть. Думаю, что и мой напарник в эту ночь не страдал от бессонницы.
Казалось, только уснул и вдруг слышу громогласную команду: «По-о-дъем!» Прошло несколько минут, и опять: «Взять полотенца! Выходи на построение!» Только успели построиться: «Бе-го-ом ма-а-арш!»
После гражданской вольницы такое начало дня вряд ли кому нравится. А мне оно особенно не по душе. Мои физиология и психика не любят крутых, мгновенных переходов от одного состояния к другому. На резкий скачок от сна к бодрствованию, тем более к кроссу по пересеченной местности, бурно реагирует сердце. Кажется, оно вот-вот выскочит из груди.
