Он с радостью встретил перерыв. На лицах других людей он читал досаду. Когда зажегся свет, они со своих мест не вставали еще несколько секунд, смотрели на сцену, точно надеялись, что это зажжет на ней жизнь.
Шешель получил возможность чуть-чуть поговорить со Спасаломской. Одновременно им овладела робость. Как было бы хорошо, если бы перерыв продлился подольше или, что еще лучше, неожиданно себя плохо почувствует один из ведущих исполнителей, а поскольку замены ему быстро не найти, дальнейшее представление придется отложить. Но… не стоит желать беды другим. Когда-нибудь тебе тем же отомстят.
— Очень неплохая постановка. Надо предложить Томчину сделать из нее фильм. Затраты небольшие, — говорила Спасаломская, когда они прогуливались по фойе театра.
— Мне тоже здесь нравится, — отвечал Шешель, при этом неясно было, говорит ли он о постановке или об интерьерах театра. «Хоть бы она о спектакле меня спрашивать не стала», — думал он, ведь тогда ему никак не поддержать разговор и максимум, на что он будет способен, — это изредка поддакивать и кивать головой. На осмысленную фразу впечатлений у него не хватит.
— Я совсем не знаю вас, — неожиданно сказала Спасаломская. — Я больше знаю о том человеке, которого вы играете в фильме. Томчин придумал для него целую биографию с датой и местом рождения, где учился, что делал до того, как на Луну полетел, а о вас я почти ничего и не знаю.
— Я о вас тоже почти ничего не знаю, — сказал Шешель. Того, что он прочитал о Спасаломской в справочнике, стало слишком мало для него.
— Расскажу. Потом. Хочу сперва вас послушать.
— Детство ничем не примечательное. Вырос в имении родителей в Самарской губернии, где опытные преподаватели, выписанные моим папой из столиц, смогли-таки втиснуть в мою непутевую голову столько знаний, что их хватило для поступления в политехнический университет. Но его я не закончил, увлекся гонками. На них слишком много времени уходило. Пришлось самому из университета уйти. Еще чуть-чуть, и меня с позором изгнали бы за неуспеваемость. Потом в летной школе учился во Франции. Вскоре после возвращения началась война. Помедли немного, не успел бы в Россию и, вероятно, воевал бы во французских эскадрах, а так вот в российских удалось. Пару раз меня сбили, но поскольку я здесь, то сбивали меня очень удачно. Я тоже кого-то сбивал. Не знаю — повезло ли им так, как мне. Получил несколько государственных наград. Сейчас в длительном отпуске. Вот и все.
