Он встал на четвереньки, замотал головой, как собака, отряхивающая с мокрой шерсти воду. Думал, что так сумеет вытряхнуть боль. Но эффект получился обратный. Его замутило. Он закрыл глаза, а когда попробовал открыть, оказалось, что правое веко склеено чем-то липким и теплым.
Подняться на ноги ему помогли. Он не видел кто, потому что стекло шлема оказалось с внешней стороны испачкано пылью, а с внутренней — кровью. Несколько рук вцепилось в него. Вначале он чувствовал только душный приторный запах крови, потом с него сняли шлем. Он забыл о боли в легких, ухватил побольше воздуха. На этот раз он проглотил мало иголок.
— Что случилось? — хорошо, что зубы не выбил. Сейчас бы шепелявил.
— Канат оборвался, — сказал техник, освободивший Шешеля от шлема.
Гример влажной ваткой, смоченной спиртом, стирал кровь. Ссадину на лбу защипало. Даже не смотря в зеркало, Шешель знал, каким местом ударился.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Томчин.
— Ничего. Голова немного болит. Но бывало и хуже. Гораздо хуже.
— Не сотрясение ли у вас? Проверить бы надо.
— Обойдусь.
— Что с этим делать будем? — Томчин кивнул на ссадину на лбу Шешеля.
— Заштукатурю, и не заметите, — ответил гример.
— Так. Так. Что же вы, милостивый государь, канат такой тонкий прицепили? — спросил Томчин у Шагрея.
— Я посмотрю его. Должен был выдержать вес, — задумчиво сказал Шагрей, потирая подбородок. — Может, брак подсунули? Волокно не качественное или еще что. Я посмотрю.
— Сделайте милость. А то главного героя угробим в самом начале съемок.
— А вы что, хотите угробить меня в самом их конце? — вмешался в разговор пришедший в себя Шешель.
— Боже упаси, — сказал Томчин, — я хочу приберечь вас для следующих картин.
— Марс покорять?
— Посмотрим. На сегодня, вероятно, все.
— Если бы вы жили в Средневековье — цены бы вам не было, — съязвил Шешель, обращаясь к Шагрею.
— Это отчего же?
— Инквизиторы в вас души бы не чаяли. С вашими-то талантами. Ох. Вы придумали бы такие приспособления для пыток, что признания в содеянных богохульных делах у колдунов да ведьм можно было бы легко получить. Никто не отказался бы.
— Полно вам, — сконфузился Шагрей и чуть покраснел.
— Это я шучу так. Не обижайтесь, — сказал Шешель Шагрею, потом обратился к Томчину: — Вот о чем я подумал, а не может ли наш исследователь кого-нибудь встретить на Луне?
— Селенитов, что ли? Маленьких зеленых человечков?
— Почему обязательно зеленых? Пусть будут розовые или желтые.
