— Это не я хотел.
— А кто же?
Он молчал. Он мог вырваться, если бы сильно ударил Шешеля лбом в нос. Но он не знал такого приема и… молчал, как пленный на допросе. Пришлось опять прибегать к силе.
— Нет, не надо. Больно.
— Извольте отвечать на поставленный вопрос, — он опять чуть сжал запястья.
— Ой, — скривился от боли незнакомец. — Это Свирский. Родион Свирский.
Выяснить, что из себя представляет этот Свирский, Шешель решил чуть позже.
— Вчера вы были все вместе?
— Да.
— Превосходно. Чем я ему так не угодил?
— Он хочет добиться расположения Спасаломской, но она отказывает ему.
— А я здесь при чем?
— Вы перебежали ему дорогу. Конкурентов надо устранять.
— Логично. Но, поверьте, насильственный способ устранения конкурентов — не самый действенный. Свирский надумывает что-нибудь еще предпринять?
— Я не знаю. Может быть. Скорее всего, что да. Он очень импульсивный.
— Как все же вас зовут?
— Алексей.
— И чем вы занимаетесь?
— Я… э…
— Ладно, оставим этот вопрос, если ответ вызывает у вас такое затруднение. А третий кто?
— Михаил.
— Вы друзья Свирского?
— Да. Дальними родственниками ему приходимся.
— Вот видите, как быстро и увлекательно прошла наша беседа. Главное — найти общий язык. Вас подвезти?
— Нет. Не надо. Я сам дойду.
— Как знаете. Да и не забудьте передать Свирскому чтобы он оставил эту глупую затею — меня устранить. Пусть перестанет устраивать мне всякие пакости. У меня хватит сил отучить его от этих наклонностей, если он не исправится. Передадите?
— Постараюсь.
— Уж постарайтесь. Прощайте. Надеюсь, больше не свидимся.
Алексей уже почти вылез из экипажа.
— Да, совсем забыл, — сказал ему вслед Шешель, — сколько вы должны были еще дать извозчику?
— Пятьдесят рублей, но простите, он…
— Даже не отправил меня в больницу? Это вы хотите сказать? Согласен — не отправил, но он старался и, на мой взгляд, деньги обещанные отработал. Отдайте их ему.
Алексей полез в карман брюк, оставаясь при этом в полусогнутом состоянии, будто кланялся извозчику, достал пухлый бумажник, открыл его, порылся в пачке купюр, выбрал нужные, передал их извозчику.
— Премного благодарен, — сказал тот и, не посмотрев на протянутые ему бумажки, схватил их и побыстрее запихнул себе за пазуху, а то вдруг отнимут.
На прощание Алексей бросил на них недобрый взгляд. Особенно досталось извозчику. Может, задумал проучить его.
— Боюсь, не простит он мне этого, — сказал извозчик, когда шаги Алексея слились с шумом толпы, — видел, как глаза у него сверкнули? Чистый зверь. Что же мне теперь и на работу не выходить? Прятаться от него? Как думаешь, барин?
