Однако вернемся к Тер Хиту. Он подробно рассказал мне, как помогал голландским беженцам: добравшись до Парижа, они звонили ему на службу и, пользуясь невинно звучащим кодом, который постоянно менялся, извещали его о своем прибытии. С его помощью они несколько дней прятались в Париже, а когда путь освобождался, он лично вел всю группу, обычно состоявшую из нескольких человек, к Лионскому вокзалу, где передавал ее следующему проводнику, у которого уже были билеты до Дижона.
— Несколько месяцев все шло гладко, — продолжал Тер Хит своим монотонным голосом. Его манера говорить и запас слов еще больше изобличали в нем типичного среднего человека. Его никак нельзя было назвать необразованным, но и высокообразованным он не был, а судя по бесцветным незамысловатым фразам, из которых состояла его речь, он едва ли обладал живым воображением. Но постепенно им начало овладевать беспокойство. Гестаповцы арестовали одного за другим двух его сообщников, работавших на маршруте. Однажды, отправив очередную группу, Тер Хит с волнением ждал условного сигнала, означающего, что люди благополучно прибыли в назначенное место южнее Дижона, но напрасно. Он и раньше не отличался особой храбростью, а сейчас нервы его были напряжены до предела: каждый телефонный звонок в конторе, шаги прохожего у него за спиной на улице, наконец, просто стук в дверь заставляли его вздрагивать. «Гестапо, — сразу же мелькала мысль, — страшное, ненавистное гестапо. Меня арестуют и будут пытать!» К тому же, наивно добавил он, ему не хотелось, чтобы пострадала голландская торговая фирма, в которой он служил. Ее наверняка закрыли бы, если бы выяснилось, что один из служащих — участник Движения сопротивления. Кроме всего прочего, он женат, и ему приходится заботиться о жене и детях. А если его арестовали бы, как бы они жили в чужой стране? Ведь их могли арестовать как заложников и, несмотря на полную невиновность, наказать за соучастие в его преступлении!
Я сочувственно кивнул. Конечно, легко сидеть в уютном кабинете и судить о человеке, нервы которого не выдержали. Но далеко не легко тому, кто, обремененный семьей, живет в незнакомом городе среди чужих людей и занимается опасным делом, зная, что малейшая ошибка или предательство сообщника грозят смертью и тебе и твоей семье! Тер Хита никто не принуждал участвовать в Движении сопротивления. Он сам решил сделать для Голландии все, что было в его силах, но весь его небольшой запас мужества иссяк.
