Итак, пешком не пошла, доехала до самого центра. Впрочем, не так уж важно, видел ли кто меня в местном автобусе, зато из города выбралась раньше, чем задумала. Билет купила туда и обратно, подробность немаловажная — пусть думают, что я вернусь, такая уж у них логика. На все должна быть причина — по этому закону жили и мать, и отец, и Кэрол. Раз купила обратный билет, значит, вернусь. Пускай ждут, зато испугаются не сразу, а я успею спрятаться. Потом оказалось, что мое стартовое преимущество было совсем ничтожным: Кэрол узнала о побеге в ту же ночь — зашла ко мне в комнату за снотворным. Но тогда я об этом не ведала.
Обратный билет я хранила довольно долго. Носила в сумочке как талисман.
О ходе следствия я узнавала из газет. Мы с миссис О'Пава любили читать газеты, потягивая кофе перед моим уходом на работу.
— Как тебе эта девчушка, что пропала в Роквилле? — спрашивала миссис О'Пава. Я с сожалением покачивала головой: да спятила девица, раз бросила такой приятный дом и достаток; а может, и не сбежала вовсе, а родители упекли, поскольку она — маньяк-убийца. Миссис О'Пава очень привлекало все, связанное с манией убийства.
Однажды я взяла газету и стала долго и пристально всматриваться в фотографию.
— Вам не кажется, что она смахивает на меня? — спросила я у миссис О'Пава. Откинувшись на спинку стула, она посмотрела на меня, затем на фото, снова на меня и в конце концов изрекла:
— Нет. Впрочем, — прикинула она, — сделать тебе волосы подлиннее, личико покруглее, завивку… Может, и было бы отдаленное сходство. Но будь ты маньячка, я бы тебя на порог не пустила.
— А по-моему, мы очень похожи, — сказала я.
— Ступай на работу. Тщеславие — порок, — сообщила миссис О'Пава.
Разумеется, садясь в поезд, я совершенно не представляла, скоро ли начнется погоня, но и это к лучшему: ведь могли сдать нервы, один неверный шаг — и все насмарку. Я знала, что они обязательно бросятся в Крейн, самый крупный город по нашей линии, поэтому провела там лишь несколько часов. Я отправилась на распродажу — хотела затеряться в толпе покупателей — и не ошиблась: найти человека на первом этаже крейнского универмага немыслимо. На миг показалось, что здесь-то мое путешествие и окончится. Но толпа вынесла меня к нужному прилавку; толкаясь и вовсю работая локтями, я пробралась к приглянувшемуся плащу и буквально выхватила его из рук какой-то каракатицы: на ее телеса такой плащ все равно не напялить. Она так верещала, будто уже заплатила за него. А у меня наготове оказалось как раз шесть долларов и восемьдесят девять центов; я разжала кулак, отдала продавщице деньги, схватила плащ и пакет, в который она хотела его засунуть, и стала протискиваться к выходу, пока меня не затоптали.
