Еще один звонок – начальнику СИЗО Сирошу.
– Здорово. Ну, как там моя зазноба, не воюет больше? Успокоилась… Хорошо. Вот и отлично. Я как раз хотел с ней перемолвиться. Ага. В половине одиннадцатого где-то, плюс-минус…
Без четверти одиннадцать он припарковал свою машину на служебной стоянке СИЗО, рядом с сирошевским «Фордом-мондео». На секунду заглянул поручкаться к начальнику оперчасти, и – в комнату для допросов. Комната «что-где-когда», как называет ее сам Сирош. Суханова уже сидела там.
– Что-то с утра как заморосило, так и сыпет… Здравствуйте.
Старший лейтенант Жданкова, сопровождавшая Суханову, по-военному выпрямилась. Курбатов до самого последнего момента решал, спровадить ее отсюда или оставить как свидетеля – на всякий случай. Хотя в принципе… В принципе, пусть остается.
– Сегодня у меня только один вопрос, Суханова. Совсем простой.
Он сел напротив Суши и достал картонную папочку.
– Этот человек, – он выложил перед ней фото Петровского. – Знаком ли он тебе?
Суханова тупо смотрела на фотокарточку. Сама она выглядела из рук вон. Ссутуленная, отросшие волосы торчат как попало. От супервумен осталась только наколка в виде красно-черной буквы «А», проглядывающая сквозь разорванную майку.
– Да ты на фотку смотри, а не в стол… – процедила Жданкова.
– Разберемся, – небрежно осадил ее важняк. – Ну?
Он увидел, как вдруг напряглась Суша, выпрямилась. Разглядела что-то. Ожила.
– Да, – сказала она негромко. – Я видела этого человека.
– Кто он?
– Этот… Кекс. И с ним второй был, квадратный.
– Какой «кекс»?
– Тот, что скрутил нас с Гулем. Они забрали взрывчатку.
Курбатов положил перед ней копию фоторобота, выполненного Рулевым.
– Это второй, – кивнула Суша. – Это он Гуля опрокинул. Квадратный этот…
– Посмотри еще раз.
– Да, это они.
Курбатов быстро набросал протокол допроса, дал подписать Сухановой, попросил Жданкову написать рапорт. Так мол и так, сего числа, на допросе, в моем присутствии, обвиняемая Суханова опознала на предъявленной ей следователем Курбатовой фотографии, ну и так далее… Готово.
– Можете идти.
Отпирая дверцу своей машины, Курбатов мысленно поздравил себя. Меньше десяти минут на все про все. Как это классик наш выразился? Молодец, Курбатов! Ай да сукин сын!.. Правда, предстоит еще официальное опознание Петровского при очной встрече и при понятых… Она его опознает, можно не сомневаться. А дальше Петровский все расскажет сам. Если он, Курбатов, его попросит. Важняк самодовольно усмехнулся.
