Ни грамма логики, никаких мотивов и причин… Кроме, конечно, социальных и наследственных. И почти непереносимая доза алкоголя в крови, когда собутыльник может привидеться хоть Дракулой, хоть певицей Анжеликой Варум. Искать здесь нечего, скорей домой, отоспаться. Денис Петровский, собственно, даже не сомневался в этом. Задернуть шторы в комнате, запереть дверь, выпить сто граммов для расслабления. Спать… Но вот Холмс – тот что-то учуял. При бытовухе ножи с собой не уносят. Да и удар странноватый.
Сверху вниз, как в лифте, по короткому пути. Сердце пополам. Он никогда с такими не встречался. И даже Свенссон и Вендель в своем знаменитом «Раскрытии преступлений» такие не описывали! Эти странности будоражили Холмса, а он не давал Денису уйти.
– Сигареты свои посеял, что ли? – сказал Селеденко, нетерпеливо наблюдая за Денисом. – Эй?
– Сейчас. Погоди.
«Все равно ведь не уснешь, даже после ста граммов, – пилил его Холмс. – Запрешься в комнате и нальешься до краев какой-нибудь парашей. Ну-ка, разуй глаза! Смотри, соображай!..»
Денис подошел к вентиляционной решетке, встал на табурет. Жирная пыль облепила ромбовидную сетку. К ней никто не прикасался долгие годы. Нет, не здесь. Кровать? Он снял покрывало и белье, убрал матрас, перегнул его в нескольких местах. Нет.
Сверху вниз. Это был профессиональный удар. После пьяных драк остаются раскроенные кухонным топориком черепа, колотые раны, нанесенные куда попало, – грудь, живот, бок. А тут совершенно необычный удар. Даже Мамонт, опытный гэбэшный спец, который в период стажировки учил его премудростям ближнего боя, – даже он не показывал Денису такого. Возможно, Мамонт просто не знал. Спокойный удар. Рассчитанный до миллиметра. Трезвый.
Игнорируя выразительные взгляды Селеденко («твою мать, Петровский, хватит кота за хвост тянуть!»), Денис прошел вдоль плинтусов – при большом желании длинный кухонный нож вполне можно спрятать под ними. Но если бы плинтус срывали, то на краске, покрывавшей пол, остались бы следы. Следов не было.
«Смотри дальше», – не отставал Холмс.
– Короче, я пошел, – сказал Селеденко.
Под подоконником кто-то прилепил кусок жевательной резинки – грязно-розовое пятно. В резинку воткнут фильтр от сигареты с ободком губной помады. Телки, подумал Денис.
– Ну чего мы тут торчим? Или тебе делать нечего? – раздраженно сказал капитан. – Давай, опечатывай комнату и поехали!
– Осмотр еще не закончен, – высокомерно процедил Денис. В конце концов, здесь он был старшим. – Придется потерпеть!
