– Пасть не хотела открывать, рвота. Наглая, как танк. Пришлось поучить.
* * *
– Сегодня попытаемся начать сначала, – выговорил Курбатов и включил переносной магнитофон.
Несмотря на то что система была допотопная, еще брежневских времен, клавиша записи вошла легко, без характерного щелчка. Курбатов когда-то сам ее отладил, хотя для этого ему пришлось разобрать по винтикам целый блок, а затем обработать добрую дюжину деталей специальным составом, которым пользуются музыканты-духовики для смазки латунных клапанов. Зато теперь его подследственные во время «интервью» не вздрагивают каждый раз, словно он снимает с предохранителя пистолет, направленный им в лицо. И, что гораздо важнее, – они смотрят на следователя, глаза в глаза, а не на этот убитый матюгальник.
– Хорошо, – сказала Суханова, подобравшись на стуле. – Я попробую.
Глаза синие. Спокойные. Вчера ее опознали пять человек из числа пострадавших во время взрыва на Московской. Это были так называемые «легкие» – у кого-то лейкопластырь над зашитой правой бровью, у другого – гипсовая повязка на руке, большинство даже без каких-либо видимых повреждений. Каждый указал на Суханову: да, она была в прачечной; да, она вышла за несколько минут до взрыва. Замечательно, что четверо из этой пятерки – мужчины. Парень с гипсом курил на крыльце, когда она покинула «Эстер-Люкс», – ну как он мог не заметить эти ноги? Да наверняка пялился вслед, пока та не скрылась за углом соседней пятиэтажки. Сорокалетний таксист стирал вместе с женой в машине № 16 – буквально в двух шагах от места, куда Суханова заложила взрывчатку. «Я видел, как она на выход направилась, – сказал таксист. – Заметил просто, вот и все». Его жену собирали по кускам, а он отделался несколькими царапинами. Тоже вышел покурить, наверное. А заодно полюбоваться на стройную фигуру в коротенькой юбке…
Да и Петровский, шкура продажная, тонкожопый интеллигент, даже он запомнил ее. И хотя на опознание не явился, сославшись на срочные дела (небось катал очередную телегу в свою Контору, а?), но при свидетелях – все, как положено, – среди десятка фотографий он сразу нашел нужную: «Это она». Как кобели на текущую сучку, вот честное слово… А единственная свидетельница, опознавшая Суханову среди других, «подставных» женщин, остановилась напротив нее и плюнула в лицо. Суханова даже не вздрогнула. Лицевые мускулы расслаблены, глаза спокойные. Точно как сейчас.
– Ну и что? – Суханова пожала плечами. – Ну, была я там. Там много кого было, не протолкнуться. Мы со знакомой договорились встретиться, она мне годовой абонемент обещала сделать в эту прачечную. Вот я и подошла к этому времени. А ее не было. Ну, я и ушла. Что мне, торчать там надо было до посинения?
