— Так ты говорила с ней? — спрашивает он. — Это не было сообщением на автоответчике?
— Нет, я говорила с ней, — говорит Николь.
— Что еще она сказала?
— Ничего.
— Значит, это все, что она сказала — она хочет поговорить со мной? Все?
— Да.
— Она должна была сказать что-то еще, — говорит он. — То есть она наконец решила связаться со мной через десять ебаных лет, и это все, что она сказала? Что хочет поговорить со мной?
— Да.
— Ты уверена? Ты уверена, что она больше абсолютно ничего не сказала?
— А что ты хочешь, чтобы она сказала? — раздраженно отвечает Николь. — Ей непременно надо было поговорить именно с тобой. Едва ли она стала бы говорить со мной. А теперь заткнись, Марк, ты разбудишь Джемму.
Он скатывается с кровати на пол и встает на колени, а затем медленно, отчаянно поднимается на ноги, опираясь о ночной столик. Его конечности затекли и одеревенели, и ему снова плохо. В голове тяжело стучит.
— Какой у нее был голос? — спросил он. — Дружелюбный, агрессивный, расстроенный?
— Нормальный голос, — говорит Николь. — Фактически более нормальный, чем я себе представляла.
— Нормальный? — говорит он. — Она ненормальная. Она и близко не стояла к сраной нормальности.
— Шшшш. Ты разбудишь Джемму, если уже не разбудил.
Марк начинает раздеваться, он не складывает свою одежду и даже не кладет в сторону, просто сбрасывает все вещи влажной кучей на ковер. Обычно он обращается со своими вещами очень аккуратно. Теперь он не может себе позволить покупать много одежды, и у него не самые модные вещи, по крайней мере так всегда говорит Николь, но он, тем не менее, предпочитает беречь то, что приобрел в лучшие времена. Марк чувствует, что это правильно — с уважением относиться к своим пожиткам, к своему имуществу. Гордиться своими вещами. Однако теперь он даже не знает, о чем или о ком должен заботиться. Одна его часть не хочет знать о Лили, другая — хочет. Та самая его часть, от которой он не может избавиться, несмотря на пришедшую в голову омерзительную мысль, что он хотел бы, чтобы Лили была мертва.
— Она вообще не упоминала про деньги? — говорит он, стоя у кровати, голый, продрогший, невероятно отвратительный, не в состоянии найти свою пижаму.
— Нет, Марк, не упоминала, — отвечает Николь.
— А Лили? Ким говорила что-нибудь о Лили?
— Ничего. Я тебе говорила, она просто сообщила, что хочет поговорить с тобой. Она определенно не упоминала о Лили. Извини.
— Я ей сейчас позвоню, — говорит он.
Но он не может позвонить ей, потому что Николь говорит ему, что Ким не оставила свой номер телефона, а она забыла спросить, не сообразила, она тоже была потрясена, а теперь она не может даже набрать 1471
