Хотя кухня выходит на задний садик — освещенный прожектором, как для красоты, так и из соображений безопасности, у Марка паранойя на тему безопасности — и на медленно гниющий игрушечный домик Джеммы, и, несмотря на то, что на кухне достаточно места, чтобы все они могли удобно разместиться за столом, они с Николь обычно пьют чай в гостиной, на диване, перед телеком. Если они ужинают после того, как Джемма отправилась в постель, то ужинают в гостиной. Марк всегда настаивает на том, чтобы Джемма ела на кухне, там нет ковра, так что не нужно беспокоиться, если она что-нибудь прольет. Но сегодня вечером, в пятницу, Джемма уже отправилась спать, а Марк с Николь поглощают куриную гузку из Sainsbury, смотрят «Катастрофы», и это как пир, как праздник, и Марк думает, что после всех смятений и тревог, последовавших за звонком Ким, им нужен праздник, и факт в том, что они, кажется, сумели пройти через испытание и стали потихоньку забывать эту тему. Пока разогревался ужин, они еще раз обсудили свои планы на отпуск и сделали выбор в пользу Майорки, поскольку она не так далеко, как Греция, и там не так жарко, и это обойдется дешевле.
Николь сидит, поджав под себя ноги, и ее юбка задралась, обнажив голые бедра, и свободной рукой она держит тарелку. Марк уверен, что она абсолютно поглощена тем, что показывают по телевизору, автоматически ковыряет вилкой, а он твердо опустил ноги на пол, и его ужин на подносе у него на коленях, и на краю подноса стоит банка с пивом из Sainsbury, — и потому он не прольет ни капли.
Он не так поглощен «Катастрофами», как Николь, это не его любимая программа, но он все равно пытается уследить за нитью повествования, хотя ему хотелось бы внезапно убрать с колен еду и просунуть руку Николь между ног, убедиться, что на ней нет никаких трусиков и что она уже мокрая и возбужденная, ведь так иногда бывало, давно, очень давно.
И вот он уплывает в мечты, и несколько секунд уходит на осознание того, что звонит телефон. Он не знает, звонит ли это его мобильный — или же трубка, но по какой-то причине он уверен, что это Ким. Он смотрит на Николь, но ее не оторвать от телевизора, и ему кажется, что она даже не услышала звонка, он понимает, что она не собирается подходить к телефону. Какое-то время он и сам не может встать, понимает, что приморожен к дивану, и сердце готово вырваться из тощей груди. Когда, в конце концов, он встает с места, как только он осторожно ставит поднос на пол, подальше от всего, он начинает паниковать, потому что не успеет вовремя взять трубку, и он все еще не может понять, какой же звонит телефон, он даже не понимает, где эта чертова трубка. Он помнит, что его мобильный лежит на подоконнике в кухне, на том самом месте, где он всегда его оставляет, и он бежит туда и тотчас же обнаруживает, что это звонит не мобильный, это звонит домашний телефон.
