Здесь не
«...топливо отняли у чертей»: здесь «отняли» адские условия работы у добытчиков. Дальше пошли пешком около 1,5 км. По тоннелю идти прохладно, всё время поддувало; под ногами деревянные мостки, под ними течёт ручеёк; был момент, когда ведущий усомнился в дороге, но до комбайна мы дошли без приключений. Слева «щит» — сочленённая из металлических звеньев «змея», предохраняющая от обвала. Каждое звено — двутавр с закруглённой вверх «крышей». Звенья крепятся так, что «змея» может изгибаться, следуя за выработкой комбайна. Один из нас захотел выяснить, что там за «щитом», сунулся в какой-то проход, но тут же от окрика возвратился. Там, за «щитом» накапливающаяся после выработки пустота, которая в любой момент может просесть, образуя на поверхности те самые «поляны».
После экскурсии поднялись на третий этаж, где располагалось всё начальство: директор, парторг, главный инженер и др. Крашеные стены без отделки, простенькие двери, в кабинетах ничего лишнего, всё функционально. Можно сказать, даже убого, что добавило уважения к организации работы на шахте. Это была самая большая и передовая шахта в Европе; здесь принимали делегации со всего мира, что наверняка определило её стиль.
Главный инженер объяснил организацию добычи угля. После общих разведочных работ, уточнивших возможную глубину залегания пластов (пласт имеет размеры поля со стороной в сотни метров и глубиной около 2-х метров), была определена безопасная технология добычи.
Упрощённо технология выглядит так. Сначала установили «колодец» шириной несколько метров и глубиной более 700 метров - глубже самого глубокого залегания пластов. В «колодце» заложили стенки и установили несколько вентиляторов по оси «колодца». Все штольни идут от «колодца»-вентилятора и поэтому метан не может скапливаться. Вот откуда был ветерок — он тянул к «колодцу», выдувая все газы на поверхность.
На других шахтах были взрывы от метана и угольной пыли, но никогда на «Распадской» - её технология не позволяла. Первая моя реакция на сообщение о взрыве: этого не может быть!.. Последующие сообщения СМИ о «замотанных шахтёрами датчиках» и т.п. лишь укрепили меня в убеждении, что была другая причина аварии. Окончательную точку в версии сознательного подрыва поставил второй взрыв через 4 часа после первого. При втором взрыве погибли высокопрофессиональные горноспасатели — они знали, что в мировой истории горнорудных, подземных работ не было никогда вторичного взрыва после 4-х часов; не может так быстро сформироваться «тело взрыва» - газ и угольная пыль!
