Честно признаюсь: не написал Вам сразу, потому что, прочитав Ваше последнее письмо, решил, что мистификации и розыгрыши мне ни к чему, стар я для всевозможных игр. Надо зарабатывать на хлеб, чем получится, и жить так, как я живу – одинокой, размеренной жизнью. За эти две недели я ездил в город всего один раз, побывал на заседании литературного объединения "Голоса молодых", где не услышал ничего интересного, кроме того, что бывший руководитель этого объединения Д., старый мой знакомый, в конце этого месяца или начале следующего в очередной раз соберет в клубе какого-то завода непечатающихся и, как он говорит, гениальных авторов. Он обещал мне сообщить, когда и где это будет, и я, наверное, съезжу, послушаю гениев, если силы найдутся.
Но я отвлекся. Решив, что переписка с Вами мне не нужна, я задержался с ответом, а сегодня вот встал, на улице солнце, синицы скачут под моим окном, клюют крупу, которую я для них насыпал. И я подумал: нельзя быть таким старым, трусливым сухарем, – вот хочет милая молодая особа переписываться со мной, который, вроде, никому уже не нужен, придумала забавную историю, чтобы все выглядело романтично, – дупло, предсказания моих будущих успехов и проч., так почему я должен от всего этого отказываться? Это, в конце концов, просто интересно. Вот и пишу. Кстати, хочу напомнить Вам, что по возрасту мог бы быть Вашим дедом… это если Вы, действительно, родились в 1967 году. Тогда Вам сейчас только восемь лет, что исключает возможность писать такие "взрослые" письма. Ну, а если Вам тридцать восемь, дело другое, тогда я мог бы быть Вашим отцом.
Но я пришел вот к какому выводу: по существу, Вы предлагаете мне некую игру, и я готов принять ее условия: Вы живете в XXI веке (до которого я доживу вряд ли), прилетаете сюда на своей волшебной Машине, приносите письма оттуда, из прекрасного далека, а я Вам отвечаю отсюда, из моей бренной жизни.
И это именно Вас, восьмилетнюю, в белой пуховой шапочке, я видел бегающей по заснеженному участку. И хорошо, что не окликнул и ни о чем не спросил – согласно правилам нашей с Вами игры я не должен ничего больше проверять и выяснять. И подозревать в том, что кто-то Вас подослал, тоже не должен, это стыдно и низко.
Итак, играем! Жду Вашего письма. И вопросов – ведь Вы же хотите что-то обо мне знать, хотя и так знаете удивительно много, в том числе того, что еще не произошло, то есть Вы, милая фантастка, сочинили, чтобы меня утешить и обнадежить. Но… играем…
