Только теперь, когда все случилось вопреки заклинаниям, можно постфактум узнать, что «профессиональный термин crisis management означает не «антикризисное управление», то есть управление, направленное на предотвращение кризисов или исправление их последствий, а нечто вполне противоположное — «управление кризисами», то есть использование кризисов как инструмента преобразования реальности. Строго говоря, crisis management является наукой о ведении конкурентной борьбы в любой форме — как между корпорациями, так и государствами» [2.91. С. 65]. Так и получилось, что недоразвитие (мягко говоря) общественных наук прямо вело к политической слепоте. По их мнению, впереди четкая цель: коммунизм. И получалось, что, что бы руководство ни вытворяло, все равно бы коммунизм был достигнут, а на самом-то деле уже давно произошло уклонение от азимута и советский народ завели в дебри, в которых и бросили…
Да, имелся некий люфт времени, когда еще можно было спасти страну и вернуть ее на успешный путь развития, но именно «в силу того, что отсутствовало и даже фактически было запрещено научное понимание общества, согласно которому складывающееся положение можно было бы оценить как предкризисное, приближение кризиса просто проглядели, не заметили и не захотели замечать» [6. С. 3].
Вспоминается У. Черчилль. Милорд как-то недовольно проворчал, когда в полученном донесении разведки говорилось о том, что дальнейшее русским удалось скрыть защитными мерами: «Soviet Union — a riddle wrapped in a mystery inside an enigma» («Советский Союз является загадкой, окруженной тайнами и окутанной секретами»).
Режим секретности был довлеющим, всепроникающим и вездесущим. К концу существования СССР в стране насчитывалось более 12 миллионов(!) секретоносителей, которые по принятым правилам о своей работе могли либо ничего не говорить, либо обманывать слушателя. Но вряд ли кто из граждан всерьез интересовался, чем именно занимался его сосед на своем рабочем месте. Гораздо интереснее было то, что происходило вокруг. И тут что-либо узнать было весьма проблематично: «В какой-то период и в нашей истории восторжествовал принцип: чем меньше знает народ, тем проще манипулировать общественным сознанием. (…) Правда утаивалась или искажалась, информация искусно дозировалась. Правилом была секретность, дух ее проник во все поры государственного организма, она окружала всю жизнь номенклатурной элиты. А отсюда — многие беды» [2.92. С. 10].
