Невдалеке от батареи проходила линия фронта. Противник наседал на наших пехотинцев. Просочилась группа гитлеровцев.
— Приближаются вражеские автоматчики! — тревожно предупредила та же голосистая разведчица.
— С винтовками, карабинами, гранатами занять круговую оборону! — донесся до батарейцев голос Якова Ткаченко.
И тут же комбат потребовал развернуть пушки. Зенитчики ударили по вражеской пехоте, вынудили ее залечь. А через недолгое время вновь поднялись вражеские солдаты. И уже перекликаются выстрелы винтовок, карабинов с фашистскими автоматами.
— Будем держаться. За Волгой земли для нас нет! — слышится голос комбата. Это и приказ, и веление сердца каждого, кто стоял на огневой.
Батареи отбивали атаковавших их пикировщиков и одновременно преграждали путь тем самолетам, которые рвались к переправе. В Волгу все чаще и чаще падали бомбы, рвались с грохотом, и вода вздувалась огромными фонтанами, бурлила, пенилась, кипела…
Из штаба корпусного района противовоздушной обороны часто вызывали КП Ершова.
— Как обстановка над объектом номер четырнадцать?
Объект номер четырнадцать — это центральная переправа. К ней было приковано внимание и штаба корпусного района ПВО, его командующего Райнина, и штаба 62-й армии, и штаба фронта.
— «Музыканты» не допущены. Объект номер четырнадцать не пострадал. Есть сбитые самолеты. Взяты в плен летчики, — докладывал Ершов.
«Музыканты» не допущены…
А каких это требовало усилий для батарей среднекалиберной зенитной артиллерии, для батарей, вооруженных 37-мм орудиями. Были еще и другие средства борьбы с самолетами, рвавшимися к «Артерии жизни».
На правом берегу в непосредственной близости к переправе стояли зенитные пулеметные установки.
Своими частыми очередями они причиняли немало неприятностей пикирующим самолетам.
Два «восемьдесят седьмых» решили, что пулеметы для них не страшны, и стали на них пикировать. Один из них от пулеметной очереди рухнул в волжскую воду.
На некотором удалении от трех пулеметных расчетов находилась счетверенная пулеметная установка сержанта Хлынова. Вызвать по телефону его не удавалось — связь не действовала. «Что же с расчетом? Надо узнать», — раздумывал оставшийся за командира зенитно-пулеметной роты политрук Царев. Подошел к связистке Маше Аборневой, все время стремившейся чем-либо отличиться в бою, чтобы, когда приедет домой в "Нальчик, не стыдно было рассказывать, как она воевала.
— Маша, — не по-уставному обратился к ней политрук, — Хлынов не отвечает. А выяснить надо, как там дела…
