Она совсем другая, совсем не похожа на тех женщин, из-за которых он спрятался от всего мира в сибирских снегах.
Это не грудастая старшая медсестра из реанимационного отделения, обожавшая после неизбежных визитов в морг березовые рощи и сосновые кущи.
И не всепонимающе улыбающаяся невеста будущего политического функционера.
И тем более не Алиса, у которой на прекрасные глаза наворачивались фальшивые слезы, прикрывавшие коварные планы.
Студенту очень хотелось прямо сейчас признаться в любви этой милой и искренней Принцессе.
Но заветные слова никак не хотели произноситься.
То ли потому, что ему не приходилось еще объясняться о столь высокой материи совершенно голым, то ли от инстинктивного страха не получить долгожданного ответа.
Студент вернулся к порогу и повторно — да посильней — захлопнул проконопаченную дверь, обитую снаружи войлоком, а изнутри — наборной рейкой.
Чтобы не оставлять будущему ядреному пару ни шанса просочиться на мороз.
Ни шанса…
Он старался не пялиться на голую девушку, которая все еще стояла между бочкой, наполненной кипятком, и деревянным настилом, предназначенным для удобного лежания.
— Погоди-ка, сейчас сполоснем лучшее лежбище в мире.
Он дотянулся до ковша и сдвинул с бочки, в которой булькал кипяток, тяжелую плотную крышку из самого крепкого сибирского дерева — лиственницы, дерева, которое, в отличие от других представителей хвойных, на зиму сбрасывает пожелтевшие иглы, чтобы по весне сочно зазеленеть новенькими побегами.
— Отойди, пожалуйста, немного.
— О'кей.
— Только держись подальше от печки.
— О'кей.
Она шагнула в сторону застекленного, узкого, с диагональю три дюйма оконца.
Одной рукой прикрывая груди, покрывшиеся гусиной кожей.
Другой — рыжеватенький лобок.
Он взглянул мельком, отвел еще не распаленный взгляд и окатил кипятком выскобленные до полной гладкости доски.
— Не стесняйся, занимай лучшее место.
Она покорно и неторопливо присела на краешек деревянного настила, возвышающегося над полом.
В полумраке она казалась ему совсем не земной женщиной, а каким-то другим, гораздо более ранимым и хрупким созданием, упавшим то ли с облаков, то ли со звезд.
Он снова набрал полный ковш кипятка и вернул тяжелую крышку на место.
— Объявляется минутная готовность.
Голос его звучал торжественно и величаво, как при запуске космического межпланетного корабля.
Она, осваиваясь, прилегла на мокрый настил спиной к оконцу.
Он нацелил ковш на камни, светящиеся в полумраке багрянцем.
