Полуоблокотившись на буфетный стол, девушка смотрела на Файндхорна и Уиллоуби. Николсону и Вэньеру был виден лишь ее профиль — правый уголок рта изогнулся вверх, образовав ямочку на оливкового оттенка персиковой щеке — она улыбалась. У девушки был прямой, великолепный точеный нос, широкий покатый лоб и собранные вокруг шеи толстым жгутом шелковистые иссиня-черные волосы, — такие блестят при ярком солнце как вороново крыло. Она отличалась типично евразийской красотой, однако при более пристальном взгляде — а мужчины всегда окидывали ее очень пристальным взглядом — становилось ясно, что она не совсем типичная евразийка, ибо черты ее не слишком широкого лица были необычайно нежными, а удивительные глаза намекали скорее на дальний север Европы. Глаза девушки, столь поразившие Николсона на борту «Кэрри Дэнсер», действительно несли в себе ясную голубизну, очень насыщенную, являясь прекрасным украшением прекрасного лица. Сейчас вокруг этих поразительных глаз едва заметно проступали темные, синеватые круги усталости.
Девушка избавилась от своей форменной шапочки и куртки с поясом, оставшись лишь в запятнанной юбке цвета хаки и слишком великоватой для нее чистой белой рубашке с высоко закатанными рукавами, обнажавшими тонкие руки. Рубашка Вэньера, вдруг понял Николсон. В шлюпке четвертый помощник все время сидел рядом с девушкой, разговаривая с ней тихим, заботливым голосом.
Николсон пропустил Вэньера в комнату впереди себя, — реакция Файндхорна на просьбу мисс Плендерлейт стоила того, чтобы ее увидеть, — мягко прикрыл за собой дверь, и едва не натолкнулся как вкопанный, сжав повисшие, негнущиеся руки в кулаки.
Не обращая внимания на Файндхорна и Уиллоуби, Вэньер уставился на санитарку, приоткрыв рот. Мисс Драхман стояла так, что свет падал на левую сторону ее лица, с глубоким и длинным рваным шрамом, лиловый оттенок которого говорил о его свежести.
Санитарка несколько секунд молча смотрела на Вэньера, затем улыбнулась.
— Боюсь, я не слишком-то хорошо выгляжу, правда? — В ее вопросе не содержалось ни упрека, ни осуждения, — эти слова были произнесены скорее извиняющимся тоном.
Вэньер ничего не ответил. Его лицо, приобретшее поначалу бумажный оттенок, залила краска.
Николсон стремительно обошел Вэньера, кивнул Уиллоуби и остановился перед санитаркой. Капитан Файндхорн пристально наблюдал за ним, но старший помощник не догадывался об этом.
— Добрый вечер, мисс Драхман. — Его тон был холодным, но дружеским. — Все ваши пациенты устроены и чувствуют себя нормально?
