— Знаю, — прервал его Файндхорн. — Компания арабская, а деньги китайские. Контора — в Макасаре. У них сейчас семь или восемь небольших пароходов. А лет двадцать назад была лишь пара доу[3]. Как раз в те времена они покончили с законной торговлей, посчитав это дело невыгодным, и занялись оборотом «экзотических» товаров — опиума, жемчуга, алмазов, оружия… А еще — пиратством. И тут уж развернулись во всю…
— Капитан!
Файндхорн остановился, и, обернувшись, с любопытством взглянул на Эванса, вахтенного рулевого, руки которого спокойно лежали на штурвале, а глаза глядели прямо — вперед.
— Вы, кажется, хотели что-то сказать, Эванс?
— Так точно, сэр. Еще прошлой ночью «Кэрри Дэнсер» стояла на рейде. — Бросив взгляд на Файндхорна, рулевой тут же снова уставился вперед. — На корме у нее был синий флаг[4].
— Что?! — Невозмутимость и равнодушие Файндхорна как рукой сняло. — Правительственное судно? И вы его видели?
— Нет, сэр. Боцман видел. Во всяком случае, он так сказал.
— Позвать сюда боцмана, и немедленно! — приказал Файндхорн. Потом сел и взял себя в руки.
В Сингапуре он узнал, что последние военные корабли давно покинули город — и забрать топливо, которое он доставил, было некому. Поэтому «Вирома» с десятью тысячами четырьмястами тоннами топлива на борту оказалась в сингапурской гавани, словно в западне…
— Маккиннон по вашему приказанию прибыл, сэр. — За двадцать лет службы на флоте боцман избороздил все моря и побывал во всех крупных портах мира, превратившись со временем из застенчивого, зеленого юнца с острова Льюис в живую легенду — за несгибаемую силу духа, прозорливость и смекалку в морском деле. Единственное, на чем никак не отразились долгие годы службы на флоте, так это на его мягком шотландском выговоре. — Значит, сэр, вы насчет «Кэрри Дэнсер»?
Файндхорн молча кивнул, не сводя глаз со стоявшего перед ним смуглого, коренастого моряка.
— Вчера вечером, сэр, я видел ее спасательную шлюпку, — спокойно продолжал Маккиннон. — Она прошла прямо у нас перед носом, битком набитая людьми. — Задумчиво взглянув на капитана, боцман прибавил: — Это плавучий госпиталь, капитан Файндхорн.
Файндхорн медленно поднялся с кресла и встал перед Маккинноном. Никто в рубке не шелохнулся, будто из опасения нарушить воцарившуюся мертвую тишину. «Вирома» отклонилась от курса на один… два… три градуса, но Эванс и пальцем не шевельнул, чтобы выровнять штурвал.
— Плавучий госпиталь, — упавшим голосом повторил Файндхорн. — Вы именно так сказали, боцман? Да, но ведь еще совсем недавно это была всего-навсего жалкая каботажная посудина водоизмещением чуть больше пятисот тонн.
