Даже Веббер прекратил двигать своими челюстями в ожидании развязки.
— Господа, пожалуйста, прекратите! — раздался голос генерала с другого конца палатки. — Чтобы больше ничего подобного я не слышал!
Его слова заставили замолчать всех. В палатке воцарилась полная тишина, в которой даже стук вилок и ножей стал каким-то приглушенным и осторожным. Через несколько минут наступила реакция; сначала послышался сдерживаемый шепот, затем кое-где приглушенные восклицания. Офицеры, скорее механически, чем сознательно, начали переключать свое внимание на то, что лежало перед ними в тарелках. Хирн негодовал; ему было противно сознавать, что, вмешавшись, генерал как бы спас его.
А причиной этому, несомненно, был отец Хирна.
Лейтенант Хирн понял, что генерал Каммингс должен был вступиться за него, и поэтому его снова охватило знакомое смешанное чувство гнева, возмущения и еще чего-то непонятного.
Конн Даллесон и Хобарт. Эти ненавистные марионетки все еще не сводили с него своего свирепого взгляда. Хирн поднес ко рту ложку и начал медленно жевать сладкую мякоть консервированных персиков, но они никак не хотели смешиваться с прокисшим желчным комком, стоявшим у него в горле из-за несварения желудка на нервной почве. Он со звоном положил ложку на стол и, не сводя с нее взгляда, долго сидел неподвижно. Конн и Даллесон обменивались между собой негромкими фразами, как пассажиры в автобусе или поезде, которые знают, что их слушают посторонние люди.
До слуха Хирна донеслись лишь отдельные слова их разговора: они обсуждали какую-то работу, назначенную на послеобеденное время.
По крайней мере, теперь у Конна тоже будет несварение желудка.
Генерал молча встал и вышел из палатки. Это означало разрешение встать из-за стола и всем другим офицерам. Взгляды Конна и Хирна на какой-то момент встретились, но оба тотчас же отвели их в сторону. Хирн поднялся со скамейки и неторопливо вышел из палатки. Его рубашка насквозь промокла от пота, и малейшее дуновение ветра воспринималось как обливание прохладной водой.
Хирн закурил сигарету и пошел по территории бивака неторопливой нервной походкой. Дойдя до колючей проволоки, он остановился, повернулся и, ускорив шаги, направился назад, к кокосовым деревьям, переводя мрачный взгляд с одной группы темно-зеленых палаток на другую. Обогнув по периметру весь бивак и спустившись по крутому обрыву на пляж, он пошел вдоль песчаного берега, рассеянно поддавая ногой различные отбросы, оставленные здесь еще в день высадки. Мимо него проехало несколько грузовых машин, лениво протащилась по песку небольшая группа солдат с лопатами на плечах. В море недалеко от берега слегка покачивалось несколько стоявших на якоре грузовых судов. Слева от него к сооруженному на берегу полевому складу медленно приближалась самоходная баржа с имуществом.
