Однако это его щемящее чувство сострадания и жалости скоро прошло. Ред многое понял, но вместе с тем ему было ясно, что ничего изменить нельзя, да и желания что-нибудь делать у него не было никакого. И какая в том была бы польза? Он глубоко вздохнул, и от чувства обиды, досады и жалости не осталось никакого следа. Есть в жизни вещи, которые изменить нельзя. Просто нужно, чтобы человек отвечал за все, что делает, и умел выходить из любого трудного положения. В противном случае будешь вроде Хеннесси вечно переживать и страдать из-за каждой мелочи. А он, Ред, таким быть не хочет. Он не сделает никому никакого зла, если это будет в его силах. И никогда не наложит в штаны. "Этого со мной никогда не бывало", — с гордостью подумал он.
Ред долго оставался неподвижным, глядя не отрываясь на бегущую мимо борта воду. Вся его жизнь прошла как-то одиноко и бессмысленно. Он хорошо знал только то, что ему не нравится. Слабый ветерок так приятно ласкал лицо, что Ред фыркал от удовольствия.
Всем своим существом он чувствовал, как время секунда за секундой бежит навстречу наступающему утру. Он знал, что теперь в течение многих месяцев ему не удастся побыть одному, и упивался этим ощущением одиночества. Он всегда предпочитал одиночество любой компании.
"Я ничего не хочу, — подумал про себя Ред, — ни долларов, ни женщин, ни людей вообще. Пусть только, когда мне надоест одиночество, под рукой окажется какая-нибудь шлюха. Я никому не нужен". Ред крепко сжал пальцами поручень. Его лицо снова обласкал слабый порыв ветра, принесший с острова крепкий запах цветущей зелени.
Сразу же после посадки на судно Стэнли позаботился о том, чтобы его койка и койка сержанта Брауна были рядом, и теперь, расположившись в них, они приглушенными голосами увлеченно спорили о женской верности.
— Можешь говорить мне что угодно, — с жаром уверял Браун своего собеседника, — я-то знаю, что ни одной женщине верить нельзя.
— Черт его знает, но вряд ли ты во всем прав, — пробормотал Стэнли. — Что касается меня, то я верю своей жене.
Ему расхотелось говорить на эту тему, так как в душу вкрадывались сомнения. К тому же Стэнли хорошо знал, что сержант Браун не любит, если кто-нибудь не соглашается с его мнением.
— Ты толковый и симпатичный парень, — продолжал Браун, — но это еще не доказательство, что ты прав. Возьми мою жену. Она красивая, я ведь показывал тебе ее фотографию?
— Да, она действительно очень симпатичная, — быстро согласился Стэнли.
