— Здесь он взял веревку?
Священник кивнул:
— Да. Верно, пришел сюда, а потом вернулся к алтарю.
— В темноте?
— О чем вы? — недовольно переспросил священник.
— О том, — медленно произнес Корбетт, — что Дюкет сидел-сидел себе в темноте, а потом пришел сюда, но ведь здесь еще темнее, взял веревку и вернулся обратно.
— У него была свеча, — торопливо отозвался Беллет.
— Если и была, то он ею не воспользовался. На полу ни капли свежего воска! — Он поглядел на Беллета и удовлетворенно отметил, что тот больше не усмехается. — Напуганный до смерти человек не может идти ровно, его качает, и рука у него дрожит. — Корбетт потер пол носком сапога. — Здесь было бы больше воска, чем грязи!
Повернувшись, Корбетт направился в неф, просторное пространство до крестной перегородки с большой дверью посередине, которая вела в сакристию и к алтарному возвышению. По обеим сторонам стояли приземистые колонны. Все трансепты казались черными и пустыми, выделялись разве что деревянные скамьи и темноватые фрески на побеленных грязных стенах. Наверху, над каждым трансептом, был ряд небольших овальных оконцев. Корбетт обратил внимание на то, что все они заперты, кроме одного, разбитого, но все же слишком маленького, чтобы в него мог влезть взрослый мужчина, да еще незаметно для Дюкета и караульных.
Плотнее завернувшись в плащ, Корбетт пошел дальше, и эхо разносило по церкви стук его кожаных сапог. Он слышал, как сзади тихонько топочет священник, будто крыса по водостоку. Святой алтарь, тяжелый, деревянный, стоял, словно трон, на белом каменном возвышении. Смотреть было не на что, но Корбетт впервые осознал, что ему еще никогда не доводилось так приближаться к святая святых. Главный престол безразлично возвышался над ним, и белый мрамор не был украшен цветами или задрапирован тканями. Позади — запрестольная перегородка, дальше — пустота и стена с выцветшей фреской, а наверху мигала в темноте единственная лампа. И скамьи — по обе стороны. Корбетт развернулся и посмотрел наверх, на окно в виде трилистника над главным престолом. Оно одно и пропускало свет, так как окна рядом были закрыты ставнями, впрочем, как все остальные окна в церкви.
Глядя на железный штырь, выступавший из кладки возле закрытого ставнями окна, Корбетт отошел вправо.
— Этот?
Стоявший сзади священник кивнул.
— Да, — тягуче произнес он. — Алтарь был сдвинут с места. Наверно, иначе Дюкет не мог завязать веревку на штыре.
Корбетт обернулся, внимательно посмотрел на Беллета и покачал головой.
