По оркестру пробежал смешок.
Они начали снова.
Тэра ясно чувствовала силу, связывающую Сола Ксавьера с каждым исполнителем. Под взглядом этих неотразимых глаз ни у одного музыканта не было шансов ускользнуть от магнетизма его воли. Чего бы ни требовал Ксавьер от оркестра, у музыкантов просто не было другого выбора, как дать ему это.
Тэра припомнила ощущение стального пояса, сковавшего ее, когда Сол управлял пением ее и Бруно в день похорон отца. Пока она наблюдала за ним, мурашки побежали по ее коже.
После окончания репетиции Ксавьера обступили со всех сторон. Тэра сидела тихо, молча ожидая и наблюдая. Она даже не была уверена, что он заметил ее.
Через полчаса она стала серьезно беспокоиться, что Сол не имеет понятия о ее присутствии и может просто уйти, и тогда ей вновь придется разыскивать его.
А может быть, он заметил ее, но не хочет больше иметь с ней дела? В конце концов, она ведь очень резко оттолкнула его. И в последнюю неделю от него уже не поступало ни писем, ни цветов.
В ней нарастала вызывающая тошноту тревога. Получалось так, что с тех пор, как она встретила Ксавьера, ее почти все время тошнило.
Но вот сцена опустела. Ксавьер разговаривал с каким-то толстым седым мужчиной.
Они повернулись к ней спиной и направились в глубь огромной пустой сцены. Тэра в отчаянии тяжело опустилась на стул.
Проходили минуты. Она сидела как прикованная, не в силах двинуться с места.
Наконец, она увидела, что он возвращается. Он спрыгнул со сцены и подошел к ней. Он стоял очень близко к ней, почти касаясь. Глядя сверху вниз. Молча. Неподвижно.
– Мне потребовалось черт знает сколько мужества, – пробормотала Тэра.
Сол сел рядом с ней. Взял ее за руки.
– А ожидание потребовало черт знает сколько терпения, – ответил он.
Тэра смотрела на него. Впитывала его черты. Она ревновала к воздуху, которым он дышал. Если бы он сейчас попросил ее лечь и умереть ради него, она бы сделала это.
Эти мысли недостойны свободной женщины, пыталась внушить она себе.
– Итак? – сказал он.
Она заглянула в глубину его глаз.
– Итак, у меня будет от тебя ребенок.
Совершенно невероятные слова.
Взгляд Ксавьера вспыхнул. Тэра пережила момент пронизывающего страха. Но затем на его губах появилась улыбка, полная чистого восторга. Все подготовленные ею диалоги утратили смысл. Все "за" и "против" аборта и усыновления. Все было немыслимо.
Но она полагала, что эти вопросы все равно следует обсудить.
– Что ты предлагаешь мне делать? – спросила она. Теперь она была полна смирения. Вверяла себя в его руки.
