Любовница | страница 108



Она точно знала, когда это произошло. Новая карьера и новый ребенок зародились в один и тот же роковой день. День ее концертного дебюта.

Она хотела знать, было ли это намеренно спланировано Солом.

И если да, то она не может не восхищаться его тактикой. Вряд ли он нашел бы более действенный способ, чтобы удержать ее дома.

Из-за постоянной тошноты она с трудом находила силы для занятий скрипкой. Эта беременность отодвигала ее зарождающуюся карьеру солистки на неопределенное будущее.

И, кроме того, врач рекомендовал ей воздержаться от секса хотя бы первые несколько месяцев.

Жизнь представлялась в гораздо менее радужном свете, чем хотелось.


– Он хочет расстаться со мной, – сказала Джорджиана доктору Дейнману. – Ему не нравится мое дружеское отношение к этой девушке, он не хочет, чтобы я покупала подарки малышке.

Доктор Дейнман удивлялся настойчивому стремлению Джорджианы ставить себя в центр событий. Ей не приходило в голову, что у ее мужа может быть множество других мотивов для развода. Доктор Дейнман потратил на нее уже очень много времени, а она все еще оставалась откровенно эгоистичной, как маленький ребенок.

В ожидании, пока Джорджиана начнет развивать эту тему, он, как обычно, воспользовался возможностью созерцать ее изящное, стройное тело, которое даже самую простую одежду превращало в произведение высокой моды. Он представлял, как поворачиваются головы, когда она входит в комнату. Она обладала исключительной физической красотой. Доктор не сомневался, что то, что было скрыто одеждой, имело не менее вдохновляющий вид.

Шелковистые волосы Джорджианы струились вниз ослепительным золотым потоком, освещенные резким светом полуденного летнего солнца. На ней было мягкое шерстяное платье в тонкую серую и кремовую полоску. Глаза подчеркнуты мягкими красновато-коричневыми тенями. Туфли кремого цвета, стоящие рядом с кушеткой, представляли собой невообразимое переплетение ремешков в сочетании с трехдюймовыми каблуками. Ее шею обвивала изящная золотая цепочка. Доктор Дейнман ни разу не видел, чтобы Джорджиана надела хоть что-нибудь отдаленно вульгарное. Все, до мельчайших деталей и аксессуаров, казалось сущностью сдержанного хорошего вкуса.

– Что может быть плохого в том, чтобы покупать подарки? – продолжила Джорджиана. – Мои родители говорили, что красивый подарок – это лучший способ продемонстрировать любовь. Они всегда покупали мне разные вещи. Я помню, что как-то раз, когда мы поехали в летний домик в Корнуолле, на побережье, мама купила мне чудесную куклу, которая могла ходить и говорить. Она составляла мне компанию, и я не чувствовала себя одиноко, когда ложилась спать в незнакомую кроватку.