Преемственность крестового орнамента Геоксюра проистекает из Элама и Фарса, а они, в свою очередь, наследовали традицию из Северной Месопотамии второй половины V тыс. до н. э. (культура самарская), пережившей вторжение из того же Элама и Фарса (горы Загроса) около середины V тыс. до н. э.
Таким образом, круг преемственности культурных традиций всякий раз замыкается на горах Загроса на западе и юге Ирана (Элам, Фарс). В силу этого закономерно и то, что население Геоксюра IV тыс. до н. э. антропологически родственно населению юга Месопотамии и юга Ирана данной эпохи и несколько отлично от южнотуркменского.
Хотя пришельцы с юга обнаружили на севере Копетдага (юг Туркмении) сходную с южноиранской культуру, они все же чуть изменили местный орнамент, принципиально не нарушив при этом геометрический стиль местной традиции.
Основание Геоксюрского массива поселений, как указано выше, было положено около 4000 г. до н. э. в нижнем течении реки Теджен-Герируд. В период с 3500 г. по 3000 г. до н. э. в Геоксюрском оазисе возник целый ряд новых поселений и возросли размеры прежних. Главные центры оазиса — Геоксюр I и Муллали-Депе — оделись могучими каменными крепостными стенами с круглыми башнями в узлах обороны.
Бурно развивались культурные и экономические связи Геоксюра с городами юга Месопотамии эпохи убейдской культуры и центрами Элама эпохи ранних Суз и Джови. Вторая половина IV тыс. до н. э. представляется временем наибольшего освоения и процветания юга Туркмении. Никогда позже, в последующие века и тысячелетия, население северных отрогов Копетдага не достигает подобного блеска и великолепия всех сторон материальной культуры древности. Все области производящего хозяйства достигли максимально возможного для данной эпохи расцвета. Природа в V тыс. до н. э. еще оставалась благосклонной к пахарям, пастухам и ремесленникам Передней и юга Средней Азии. Во многом именно высокий уровень развития сельскохозяйственного производства позволял поступательно развиваться металлургии, множеству различных ремёсел, повсеместно вести строительство громадных многокомнатных домов, возводить могучие оборонительные системы городов. Население достигло наивысшей точки материального благоденствия и удобств данной эпохи.
Население Анау, Намазги середины V–IV тыс. до н. э., в отличие от пришлого в IV тыс. до н. э. из южного Ирана населения Геоксюра, являлось прямым наследником населения юга Туркмении джейтунской эпохи VI тыс. до н. э., а значит, непосредственными потомками пастухов и земледельцев юга среднеазиатской равнины времен существования пышных нив и полноводных потоков на территории нынешних Каракумов. В области Анау и окружающих его селений (район Ашхабада) население занималось разведением лошадей, крупного и мелкого рогатого скота, свиней, верблюдов. Широко велась охота на оленей и джейранов. Собаки использовались для охраны стада.
