На юго-востоке Прикаспия, на севере Ирана, в местных культурных центрах Тепе-Гиссар и Амах-Тепе появились медные булавки со спиральной головкой. В дальнейшем, уже во II тыс. до н. э., подобные металлические спирали оказались характерными для очередного вторгшегося в Европу грандиозного потока индоевропейского населения центра Евразии, двинувшегося с юга Урала южнорусскими степями на запад. Именно мотив спирали явился едва ли не важнейшим в культуре юга Скандинавии (II–I тыс. до н. э.), в культуре курганных погребений XV–XIV вв. до н. э. центра Европы, в культурах тшинецкой и комаровской XV–XIII вв. до н. э. на территориях Польши и Украины, а также в лужицкой культуре XIII–VIII вв. до н. э. центра и севера Европы.
Непосредственную передачу спирального мотива в орнаменте и в украшениях с востока на запад Евразии совершили представители первого этапа андроновской культуры XVIII–XV вв. до н. э. юга Урала и степей Средней Азии.
Прямыми преемниками древней индоевропейской традиции Евразии в создании спиральных украшений в исторической славянской среде явились двуспиральные височные кольца VI–VII вв. н. э. Среднего Поднепровья и односпиральные височные кольца XI–XII вв. н. э. того же региона, позже нашедшие отражение и на русском Севере.
Таким образом, вторая половина V тыс. до н. э. оказалась эпохой сложения древнейшей религиозно-культурной провинции Евразии, охватившей значительные территории Месопотамии, Ирана и юга Туркмении. Сходство орнаментов, форм керамики, металлургической продукции, одинаковые формы домостроения и ведения хозяйства указывают на тесные связи всех уголков культурной провинции, не только торгового, хозяйственного и этнического свойства, но и религиозного, что явилось во многом важнейшим связующим началом родившейся цивилизации.
Высокий уровень религиозного и культурного мировоззрения позволил не только сохранить достаточно единую общность народа на значительных территориях Месопотамии, Ирана и юга Туркмении и на громадном отрезке времени, охватывающем тысячелетия, но и распространить его дух и влияние на необозримых просторах Евразии, пролегших от долин Инда и Ганга до утёсов Британии и скал Скандинавии. Причем крест, явившийся главным религиозным символом второй половины V тыс. до н. э. Передней и юга Средней Азии, освящает весь путь развития индоевропейской цивилизации планеты вот уже до начала III тыс. н. э.
Начало IV тыс. до н. э. ознаменовалось новой этнической экспансией населения Загросских гор. Во многом это было прямое продолжение вторжения на юг Месопотамии земледельцев и пастухов Загроса, создавших убейдскую культуру Месопотамии второй половины V — первой половины IV тыс. до н. э. Прообраз убейдской культуры сложился в горах Загроса и дал два побега: на юге Месопотамии и на юге Туркмении (Геоксюр в низовьях реки Теджен). Причем население Загроса шло на новые земли с устоявшимися религиозными и культурными представлениями, на что указывают величественные храмы самых ранних слоев убейдской культуры (город Эриду второй половины V тыс. до н. э.).
