Но тут горилла больно-пребольно ухватил меня за руку. Пережав мышцу, словно железными тисками. Выхода не было.
- Донесут другие, кисочка... – проговорил он.
Я разозлилась. Я поняла, что он ко мне пристает.
- Я тебе не кисочка, я честная невеста! – оскорблено воскликнула я и вылила кипяток ему на живот и на пах.
А потом в ужасе схватилась за голову.
Ведь лицо его как-то изменилось.
А потом он начал бешено танцевать.
- А гаварила, никто нэ танцует! – оскорблено сказал подошедший сзади джигит. – Для сэбя только храниш? Нэхорошо! А как хорошо танцуэт! – он в восторге поцокал языком.
И тут охранник начал скидывать с себя одежду и срывать штаны.
- А гаварила, мужского стриптиза нет! – оскорблено сказал джигит. – Иды, иды, дэвушка, я сам смотреть буду!
Лицо охранника, который был не в силах вымолвить не слова, и только молча танцевал, снова изменилось. Он как-то странно зыркнул на меня.
Я подхватила сумки.
- Не обижай мальчика... – зачем-то попросила я.
- Нэ бойся, не обижу... – сказал джигит, не оборачиваясь на меня и совая ему в трусы деньги. – Вано мальчика не обидыт!
Глаза охранника, когда он посмотрел на меня, стали совсем странными. Я подумала, что больше встречаться с ним, пожалуй, не надо!
Джигит качал головой, смотря на танец.
Охранник молча танцевал. Он очень быстро-быстро перебирал ногами.
Я кинулась на выход.
Прямо через главный вход в ресторан.
Поскольку все охранники ловили меня внутри, здесь был только швейцар.
Я быстро скинула халат. Ибо в наряде официантки он мог меня не выпустить.
- Шубу! – жестко сказала я, идя с сумками.
- Но шубы нет, есть только норковое манто! – жалко сказал он.
- Давай манто, – махнула рукой я.
Почему-то дрожа, он быстро надел мне манто.
- Только не взрывайте, не взрывайте, пока я не уйду... – почему-то молил меня он, с ужасом смотря на сумки.
- Вам холодно? – спросила я.
Он мелко-мелко закивал.
- Так наденьте вон ту курточку, – посоветовала я, кивнув на кожаное пальто в гардеробе, которое я уже где-то видела. На ком-то, кого показывали по телевизору.
- Спас-сибо...
Он юрко кинулся прочь.
Подхватив сумки, я быстро вышла на улицу.
Никого не было!
- Террористка вышла на улицу, прием! – услышала я голос из-за урны. И поняла, что там играет телевизор.
Я побежала к дороге.
Сумки били меня по ногам. Я надрывалась, двести килограмм вынимали душу. Дурацкое манто сковывало движение. И зачем мне его дали, сейчас же почти лето – с тоской подумала я. Я вся промокла под ним.
