На западе уже тогда бушевала война. С тревогой осмысливая последние сводки Совинформбюро - бои уже на подступах к Киеву, пал Смоленск, - мы продолжали с утроенной энергией совершенствовать здесь свою оборону. Вот тогда-то Гребенюк и спросил:
- Товарищ лейтенант, а когда же мы попробуем его в деле? - И ефрейтор похлопал рукой по кожуху пулемета.
Сделав вид, что не понял его вопроса, я ответил:
- Через денек-другой сходим в Воронью балку, постреляем.
- Це не тэ, - разочарованно протянул Гребенюк. - Хвашист прэ... а мы сидимо.
- Штаны протираем, - буркнул, поддерживая друга, Бугаенко.
Настроение красноармейцев было мне понятным. Мое родное село Лучково тоже уже под фашистом. Что сталось с матерью, сестрами - ничего не известно. Но командиру поддаваться унынию, а тем более брюзжанию, нельзя. На него смотрят подчиненные.
- Вот что, други, - сказал я им, - что приказано, то и делайте. Рассусоливать нечего, понятно?!
Как, кажется, давно уже был этот разговор! А вот теперь наступил и наш черед. Впереди еще несколько десятков километров марша, а там, глядишь, поутру и бой. Первый настоящий бой как в жизни большинства моих бойцов, так и в моей, их командира. Да и только ли в моей? Правда, есть среди нас и уже обстрелянные на Халхин-Голе, на линии Маннергейма. Но таких командиров мало, главным образом те, кто старше по званию. Остальные же - как и я, пороху еще не нюхавшие. Знающие о войне лишь из книг да кинокартин. А что в кино? Там лихо все получается, наши, как правило, побеждают. Все как по нотам: шашки наголо, пулеметы к бою, "ура", победа. И мы так привыкли к этому, что сейчас никак не укладывается в голове, что враг уже у стен Москвы, а мы вот месим грязь под проливным дождем, идем не наступать, а обороняться.
Такие мысли, прерываемые командами "Не отставать", "Подтянуться", роились, наверное, в голове не только у одного меня. Хотя, честно сказать, уныния ни у кого не наблюдалось. Трудно объяснить почему, может, просто из-за незнания общего положения дел, а может, в силу нашего великого советского оптимизма, но у всех бойцов и командиров была уверенность, что именно нас здесь не хватало, чтобы остановить врага, сбить с него спесь непобедимости, погнать вспять.
* * *
Сорокапятикилометровый марш позади. Стало известно, что наша дивизия вошла в состав 43-й армии и получила задачу занять полосу обороны по рубежам Каменка, Богородское, Горки. И мы будем не просто обороняться. Командующий армией генерал-майор К. Д. Голубев, поговаривают, решил нанести по врагу контрудар силами нашей дивизии с привлечением частей двух других, ослабленных предшествующими боями соединений вдоль Малоярославецкого шоссе, разгромить прорвавшуюся через реку Нара группировку гитлеровцев и восстановить оборону по ее восточному берегу.
